В. Корбл - Повесть о последней Валькирии

верховными Эльфами. Гномы вообще мастера на все руки, а Эльфам нет равных в «дарующей» магии.

Ахия лежала и проклинала себя за ту мысль, что она позволит коснуться хоть одной живой душе своей любимой, родной секиры. Но вот проклятья начали стихать и Сасса вышла с душа, блеснув мокрыми рыжими локонами.

— Что снилось? — Спросила Сасса.

— Ничего особенного.

— Но ты аж вскрикнула! Значит либо что-то страшное, или…

— Что мою секиру тронула какая-то Валькирия! — Выплеснула ненависть Ахия.

— Знакома была её отвратительная морда? — Подхватила волну Сасса.

— Нет.

— А почему она решила тронуть не свою секиру?

— Это вот самое страшное. — Сказала Ахия. — Я ей сама приказала.

— Не может быть?! — Она аж рот прикрыла рукой. — Что с тобой случилось?

— Сама не знаю. Что-то на меня нашло. Наверное, один из убитых мной наложил проклятье.

— И скольких ты убила? И главное ГДЕ?

— Это было ровное поле и мы воевали против мерзких предателей. Я убила двадцать одного Ангела, семерых Эльфов и двух Трикстеров.

— Явно это был Трикстер! Все они мастаки на чёрную магию.

— Вот именно!

— А я?

— Что?

— Я была в твоём сне?

— Да.

— И скольких я убила?

— На одного меньше меня.

— Да ну?

— Нет. Правда!

— Я бы в жизни не уступила тебе в убийствах. Наверное, ты врёшь. Я убила в два, три, ПЯТЬ раз больше тебя. — И Сасса рассмеялась лёжа на койке.

Повисло молчание и думали обе Валькирии лишь об одном. Молчание прервала Сасса:

— Эх-х. — Глубоко вздохнула она. — Как думаешь, Ах, на наш век упадёт война? — Но ответа не последовало, ведь обе они знали, что уже десятки поколений Валькирий не отмечали первую кровь врага, окропившую их рукояти. — Ну может не война, а хотя бы битва! Одна, маленькая битва. Чтобы размяться и не дать застыть костям.

С этими словами потух свет и они отвернулись, каждая к своей стене. Они уснули, в надежде на воинственный сон.

* * *

Новый день начался не с построения. Один собрал все отряды и готовился дать свою пламенную речь. Войны стояли на готове и у каждой был на голове шлем, но не обычный — парадный, а боевой — без рогов.

— Войны Одина, — Начал предводитель. — Всю жизнь вы готовились к битве и вот настал тот самый день! — В строю не прозвучала и писка, но все знали, что каждый воин в душе завизжал как маленький ребёнок от новой игрушки. — Вы отправитесь со мной в бой! — Один, привыкший к пышным реакциям, удивился от сдержанности армии. — Вольно, бойцы. Даю вам право радоваться! — И по всему полигону прошло радостное, но всё же сдержанное ликование. — Есть вопросы войны? — Ни одна рыжеволосая крушительница не выступила вперёд. И правда, зачем солдату знать с кем он воюет или за что? Его задача победить. А зачем? Потому что он солдат. Но Один мудрее многих и знал, что нет лучшего солдата, чем солдата, сражающегося за собственную жизнь и жизнь дорогих ему людей. — Мы идём не в омерзительных поход, чтобы показать силу и подчинить себе миры, а идём за правое дело. Вернуть те миры, которые полагаются Асгарду, вернуть наши с вами земли и уничтожить проклятое Небесное Правительство. Эти мерзкие радикалы пошли против нас с вами и готовятся вдарить нам в спину и обрушить статую, возведённую в ту пору, когда мир только очистился от Титанов, они собираются снести символ нашего единства! Мы этого не позволим! — Каждая Валькирия, вторя вождю, прокричали его последние слова. — Я в вас верю! Вы, элитный отряд Одина пойдёте первыми и превентивно искорените ту плесень, которая прорастает у нашего сердца, где мы и пригрели эту Небесную шушару.

* * *

Ахия с приязнью в сердце вздрогнула на постели, разбудив чуткую Сассу.

— Что-то приснилось. — В расплывающейся улыбке спросила она, ожидая приятный и непринуждённый пересказ сна. — В этот раз никто твою секиру не трогал? Рассказывай, дай мне тоже по мечтать.

— Ну ладно. — Ахия сбросила с себя одеяло, зажгла свечу, пододвинула к своей кровати и приподнявшись на один локоть начала: — Мы все стоим на полигоне, а перед нами Один…

— Сам Один! — Радостно воскликнула Сасса. — Значит намечается история о походе. — Она захлопала в ладоши.

— Именно. Но сон был коротким и я не успела даже дослушать его речь.

— Да речи он умеет говорить.

Сасса и Ахия видели Одина лишь однажды, когда он захаживал к ним в академию перед началом года и тогда ему подали трибуну на целых полтора часа --">