Борис Вячеславович Конофальский - Божьим промыслом

плохой дороги они не прибудут быстро. Тем не менее, я уверен, что майор Пруфф сделает всё от него зависящее, чтобы поспеть на новую позицию до рассвета.

– Я всё передам маршалу, – заверил вестовой и тут же ускакал в темноту, в дождь.

Ну и, конечно же, Волков был вынужден выслушивать брюзжание своих офицеров, среди которых больше иных высказывал своё недовольство полковник Роха:

– Мало того, что он забрал у меня шестьдесят мушкетёров и сто аркебузиров, так он ещё и главные пушки у нас отбирает!

Генерал же ничего не отвечал своим офицерам, он только вздохнул. Конечно, он не собирался отдавать свои пушки в центр, но на конфликт с маршалом ему идти не хотелось. Волков решил, что всё утрясётся само собой. Он чуть повернулся к Рене и спросил его, обращаясь в простой форме, по-родственному:

– Рене, друг мой, напомните, как называется эта деревня?

– Гернсхайм, господин барон, – так же не по форме отвечал ему полковник Рене.

– Кажется, здесь есть колокольня?

– Да, у них здесь есть неплохая кирха с колокольней, а почему вы интересуетесь, господин барон?

– Просто я хочу знать, сколько времени осталось до рассвета. Думаю, мы услышим колокол, зовущий к заутренней молитве.

– Полагаю, что услышим, а до рассвета осталось ещё часа полтора, – заметил майор Дорфус.

– Вот и прекрасно, – отозвался генерал, – а это, – он стал вглядываться в дорогу, что шла между домами, – никак капитан Циммер там показался?

Один из молодых господ из выезда генерала съехал с холма к дороге и крикнул:

– Флюген! Там, кажется, кто-то идёт?

И тот тут же прокричал в ответ:

– Да, идёт колонна!

– Будем надеяться, что это Циммер, – произнёс Рене.

– Ну наконец-то, – бурчал Роха.

– У вас острый глаз, господин генерал, – заметил Дорфус.

Да, глаза его ещё не подводили. Он здесь, на холме, был единственным, кто разглядел в темноте приближающихся солдат. Прошло совсем немного времени, прежде чем генерал и офицеры увидели человека, бегущего к холму от колонны. Волков даже не сразу понял, кто это к нему бежит, лишь когда тот подбежал, всё стало ясно.

– Капитан Циммер прибыл, господин генерал!

– Капитан Циммер, вы прибыли один? – едко поинтересовался у него майор Дорфус. – С вами есть какие-нибудь люди?

– Ах да, простите, – поправился капитан, – со мною ротмистры Пильнье и Бродкуммер и сто шестьдесят семь солдат и сержантов.

– Где ваша лошадь, капитан? – вдруг поинтересовался у него генерал.

– Лошадь? – растерянно переспросил Циммер.

– Да, где ваша лошадь? – продолжал Волков. – Днём, в поле, когда мы с маршалом осматривали местность, вы, если я не ошибаюсь, были на лошади. Почему же вы сейчас без неё?

– Мой денщик… – начал капитан и замолчал.

– Что ваш денщик? Украл вашу лошадь? Съел её? Потерял? – продолжал генерал задавать вопросы. Казалось бы, вопросы были смешные, как и сама ситуация, но тон командира был таков, что даже нагловатый полковник Роха, и тот был абсолютно серьезен.

А бедный капитан пыхтел и заикался:

– Мой денщик… В лагере такая сутолока, суета… Мой денщик пошёл седлать коня, но не нашёл седла…

– Что? Не нашёл седла? – удивился Волков.

Тут уж Роха не сдержался и начал смеяться, а за ним и другие офицеры стали тихонько посмеиваться.

– Да… Он не нашёл седла… Говорит, что оставил его возле палатки, а когда пришло время седлать коня, его там не было. А солдат нужно уже было строить… Вот я и пошёл без лошади, а ему сказал искать седло… А как найдёт, ехать ко мне.

Офицеры, и особенно молодые господа из выезда генерала смеялись над болваном уже в открытую. А вот генералу было не смешно.

«Несуразный человек». Волков смотрел на этого молодого офицера и повторял про себя эти слова. Даже вид его был несуразен. Даже шлем… Он ему, кажется, мал. Шлем так нелепо, чуть криво сидел на голове капитана, из-за чего Циммер выглядел скорее комично, чем основательно.

«Ну какой из него офицер; над ним, скорее всего, за спиною потешаются его же собственные нижние чины».

* * *

Верные люди в Фёренбурге сообщали курфюрсту ещё летом, что местные общины еретиков грозятся открыть городские ворота, если прославленный маршал еретиков ван дер Пильс придёт к городу. А ван дер Пильс и вправду стоял на реке Марте, у местечка Санкт-Гоар, лагерем, в котором было не менее семи тысяч человек пехоты. Он собирал провизию и зачем-то лодки. Просто так такое не --">