Вова Бо - Х 3 (СИ)

вместе с ящиком консервированных персиков. А вот монету я забрал еще от своего предшественника, Хоффа, прежде чем вырвал тому сердце.

И что-то не проходит и дня, чтобы я об этом не пожалел. Но все мы смертные, все мы ошибаемся.

— А мне-то что? — насупился парень.

— Давай без этого? — устало произнес я. — Зови шефа или отведи меня к нему. Только вот не прикидывайся столбом.

— Да может я просто выпить сюда заглянул?

— Ага, а я местный фермер. Капусту выращиваю в парниках.

Человек наконец соизволил посмотреть на меня, скривился немного, но все же взял записку, пробежавшись по ней взглядом. Маскировка под завсегдатая бара у него неплохая, но слишком уж много деталей не сходится.

Например, стрижка и военная выправка никак не вяжутся с деловым костюмом. А стакан с мутной жидкостью — с трезвыми, пусть и сонными глазами. И таких деталей куда больше. Сдается мне, его специально сюда посадили именно таким, чтоб отсеивать совсем тупых. Мол, кому надо поймут, с кем говорить.

И наверняка, если бы я обратился к барменше, исход был бы другим. Может приглашение бы как-то исправило ситуацию, но смысл? Прикидываться тупым бугаем перед тем, кто следил за моими действиями аж из другого города? Особенно в нынешние времена.

— От тебя несет мягкотелостью Альтаира, — произнес охранник, глядя куда-то в сторону. — Но при этом ты другой.

— Я из восьмого сектора.

— Слышал, — кивнул тот. — Но не думал, что доведется вживую увидеть восьмых.

— Восьмерок. Мы называем себя восьмерками.

— Какая разница? Ты больше не в Альтаире.

— Действительно. Никакой разницы.

Не стал добавлять, что никакой разницы, где бы я ни находился. Ждать пришлось недолго, и вскоре к нам подошел худощавый юноша лет двадцати. Настолько дистрофичный, что тот факт, что он дожил до своих лет в наше-то время, граничит с чудом.

Или… У этого паренька имеются другие таланты. Впрочем, надо избавляться от привычки измерять всех восьмым сектором. Может здесь правят балом те, на ком костюм лучше сидит. Тогда этот дрыщ явно стоит на вершине пищевой цепочки.

— Господин Восьмой? Хозяин приглашает вас к себе в гости.

Я молча встал, выражая готовность идти. Паренек исполнительный и тупых вопросов задавать не стал, так же молча развернулся и повел за собой.

Мы поднялись на второй этаж, прошли в конец коридора и остановились перед широкими двойными дверьми. Паренек молча раздвинул их в стороны и отступил, пропуская меня внутрь.

Обычное помещение с тремя диванами вдоль стен и низким квадратным столиком по центру. Практично и ничего лишнего. На столике были блюда с закусками, тарелки с мясом, фруктами и порезанными овощами. Кажется, я даже увидел то, что не видел сколько себя помню. Рыбу.

Либо это просто искусная подделка от повара, либо действительно на тарелке лежала жареная рыба без шкуры, с настоящей рыбьей головой. Или что у них там вместо шкуры?

Сам же хозяин бара сидел на диване прямо напротив входа. Самая уязвимая позиция с точки зрения возможного нападения. Да и само помещение больше напоминало ловушку, из которой не так-то легко выбраться, если тебя зажали.

Впрочем, за свою шкуру я не особо опасался. А раз местный хозяин так свободно себя чувствует в этом месте, значит, и он за свою тоже.

Впрочем, как только я переступил порог, а двери за моей спиной тихо закрылись, ощущение опасности взвыло внутри. Чувство такое, будто бы меня заперли в клетке с Джаггернаутом, который не жрал вечность.

Но хозяин никак не походил на опасного Иного, да и вообще казался обычным человеком. Худощавый, высокий, с заплетенными волосами в стиле афро. Он сидел в круглых солнцезащитных очках, хоть мы и в помещении.

А еще я невольно усмехнулся собственной недавней шутке. Если судить по костюму, то этот парень здесь явно бог, настолько идеально на нем сидел белый однобортный пиджак и брюки. Белый. В наше-то время, когда из душа выходишь далеко не самым чистым. А у этого ни пятнышка.

— Приветствую, Восьмой, — кивнул он, широко улыбаясь. — Я — Черчилль. Но для друзей просто Черч.

Черч. Какое странное имя, никогда не слышал подобных. Тем не менее, парень не выглядел опасным. Именно парень, не мужчина. Я бы сказал, ему на вид не больше двадцати пяти. Но веяло от него какой-то жутью. Чем-то иррациональным.

Черный появился у него над головой, словно обнюхивал, затем опустился вверх ногами так, --">