Иар Эльтеррус - Черный Кузнец

никто не посочувствовал…

К крыльцу дома городского головы, где разместились важные гости, подкатила карета, их которой не спеша выбрался, тяжело опираясь на посох, сухощавый старик в черной сутане с клобуком. Горожане уважительно загудели, задвигались, многие даже поклонились — архонт Сергий прибыл! Значит, скоро начнется. И в самом деле — стража на площади забегала и тупыми концами копий освободила широкий проход от края площади к помосту, оттеснив людей в стороны.

Раздался скрип, и на площадь въехала влекомая двумя быками телега, на которой находилась клетка. А в ней, вцепившись мускулистыми руками в прутья, стоял кряжистый, черноволосый, избитый до синевы человек с резкими чертами лица. Мало кто видел, что в его наполненном отчаянием единственном глазе горит немой вопрос:

«За что, люди?.. Что я вам сделал?..»

Те немногие, кто ловил этот взгляд, на мгновение замирали и опускали голову, обожженные внезапно вырвавшимся из глубины души стыдом. И, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения, начинали швырять в клетку камни и громко вопить:

— Смерть поганому колдуну! Смерть! На костер его!

Услышав эти крики, архонт Сергий горько усмехнулся. Люди, всего лишь люди… Им указали — ату его, он виноват — и они кинулись, ни на мгновение не задумавшись, а так ли это. Старик перевел взгляд на клетку и незаметно вздохнул. Ах, Микула, Микула… Ну почему ты не отрекся? Почему? Зачем пошел на страшные муки? Неужто не понимал, что все, что выходит за заветы предков, — уже колдовство? Отрекся бы, постригся в монахи, ковал бы мечи для храмовой стражи — и жил бы! Сергий ведь предлагал! Нет, кузнец даже исповедоваться отказался, утверждая, что не имеет никакого отношения к колдовству, что его «машину» двигала некая сила пара… Ну какая еще сила пара?! О ней ничего не сказано в святых книгах, а значит, ее и нет. Есть проклятое Всевышним колдовство! Простейшая истина, не подлежащая сомнению. Особенно, если вспомнитьстрашную войну с колдунами, Черную войну, в которой люди с невероятной трудом и огромной ценой победили некромантов, поднимавших мертвые армии. Да и то спомощью того, о ком лучше не вспоминать…

Почему-то Сергий и до сих пор сомневался, что Микула действительно колдун, но как иначе объяснить самобегающее чугунное чудовище, изрыгающее черный дым, не знал. Ведь, несмотря ни на какие пытки, кузнец так и не признался в колдовстве, все талдычил про свою «силу пара», значки какие-то писал, утверждая, что математика все объясняет. Да ничего она не объясняет — правила счета, купцам нужные, и все! Надо будет не забыть велеть после казни, чтобы сожгли его писанину, а то, не дай Всевышний, еще кто-нибудь ею заинтересуется.

Старик досадливо вздохнул — хороший кузнец был, и не просто хороший, а мастер, каких во всем царстве единицы! Кружева железные легко ковал! А уж мечи его ценились не только в Славии, но и во всех окрестных странах. На любом рынке булатные мечи с вытравленными возле рукояти двумя скрещенными молотами стоили бывало и три меры серебра, а в далеком Далвисте за них вообще золота по весу давали! Потому так не хотелось жечь мастера, немалый он доход казне приносил. Но колдовство… Это единственное преступление, за которое в Славии никому нет прощения. Даже царю, ежели тот вдруг решит этим богопротивным делом заняться. Вон, двадцать пять лет назад младшего брата Владислава, тогда наследника престола, сожгли — решил короны с помощью колдовства добиться, неразумный.

Да, никого нельзя прощать, люди должны четко знать: не смей искать запретных знаний! Не для человека они! Убивают они душу! Превращают человека в зверя. Сергий вспомнил перечитанные не так давно свитки хроник времен Черной войны, и у него пересохло во рту. Не дай Создатель повторения того кошмара! Ради его предотвращения и тысячи Микул не жаль! Виноват он там или нет!

«Да что это я? — одернул себя старик. — Конечно, виноват! Какие тут могут быть сомнения?..»

Однако сомнения имелись, и немалые. Только вот ничего вернуть было уже нельзя — поздно. Сергий опустил голову, но затем все же заставил себя поднять взгляд и посмотреть в не закрытый бельмом глаз кузнеца. Он сразу уловил немой крик того и вздрогнул.

— Ты знаешь, за что… — неслышно прошептал архонт. — Знаешь… Не притворяйся, знаешь…

Затем накинул клобук, сгорбился, став похожим на нахохлившегося старого ворона, и стукнул посохом по доскам крыльца, давая сигнал начинать --">