Екатерина Сергеевна Богушева - Девочка князя

опустились на плечо Стаса, и она добавила не взирая на последующие катастрофические последствия

— Стас теперь мой. Иди поплачь.

Даша мило улыбнулась ей в ответ, резко подалась вперёд, рукой коснулась её лица, хлопнула легонько, почти нежно по щеке и… резко схватив мерзавку за волосы, потащила прочь из клуба. Девчонка завизжала, Стас кинулся следом, я за ними… Остановить мою сумасбродную подругу удалось лишь у сцены, где танцевала полустриптиз какая-то полуголая девица.

— Пожалуйста, киска…

Стас умоляюще сложил ладошки домиком — Я не мог сказать тебе… хотел, но не в твой же день рождения.

— А знаешь… я сама решу, когда мы расстанемся. Понял?!

— Правда Даша, ну их… не стоит эта крыса того, чтобы о неё руки марать.

Даша разозлилась

— Ты так говоришь, потому что у тебя парня нет. А знаешь, я тебе помогу устроить личную жизнь! Идём ка!

Кивнула мне и зашагала в обратном направлении, я за ней. Дашка остановилась на миг у столика за которым сидели двое довольно симпатичных мужчин. Один постарше, второй помоложе. Даша явно была не довольна моей реакцией.

Я схватила подругу за руку

— Что ты задумала??!

Даша молчала. Один из парней, явно выпивший, уронил свой телефон на пол, вскочил со стула и склонился за своим новеньким и дорогим айподом. Дашка устремилась вперёд и… со всей силы хлопнула красавчика по заднице. Я опешила от её поступка, Стас и вовсе ругаясь приближался к нам, а Даша предательски покинула место домогательственного преступления! Красавец обернулся, а перед ним стою я… вся такая… опозоренная

— Какого…

Красивое лицо перекошено… кулаки сжаты… ледяной взгляд чёрных омутов…

Высокий, подтянутый, черноволосый с приятными чертами лица, высокими скулами, упрямым подбородком, гладкой, почти бледной кожей и чёрными озёрами бездонной, манящей пропасти вместе глаз. Было в его лице что-то строгое, но не надменное, гордое. Холодный и… жестокий, настоящий вампир почему-то тогда подумалось мне…

— Это твоих рук дело, девочка?!!

Холодный, ветер прошёлся по моему лицу… а тело содрогнулось от миллионов атомных частиц между нами… заряд, вспышка, автофокус настроен… маршрут перестроен… я попыталась сопротивляться его чарам, но не смогла… Он грозный и злой покосился на меня ястребом, поднял вверх руку, тыкнул в меня пальцем

— Да что ты себе позволяе…

Мы смотрели друг другу в глаза. Искра, буря… Ливчик в рож… Стоп, что? Взглянув по сторонам, я поняла, в чём дело. Девица кинула в зал свой снаряд интимной близости и… он угодил прямо в лицо надменному красавцу… тот опешил, я дико рассмеялась… божечки… это была любовь с первого взгляда…

Как я заметила, не знаю, но каким-то шестым чувством высмотрела в толпе странного человека в капюшоне, а в руке у него был… нет, я не смеюсь самый настоящий осиновый кол. Некто в длинном черном плаще с капюшоном на башке подкрался к красавцу поближе, а потом в резком прыжке сжал в руке кол и… Я не растерялась. Швырнула в незнакомца табурет и с криками

— Берегись!!!

Сбила бледнолицего с ног, повалив на пол. Кол вошёл в грудь его другу и тот загорелся ярым пламенем у всех на глазах. Запахло жаренным мясцом. Толпа завопила, охрана хватая шторы кинулась спасать пострадавшего, но к сожалению прямо на моих глазах он обратился в пепел… толпа кинулась на выход… какие-то люди в черном подхватили моего красавчика под ручки и увели прочь… оставив меня сидеть одну на полу всю в пепле неизвестного создания…

Дмитрий

ГЛАВА 2

Любовь — это сладострастное и в то же время очень горькое чудовище, от которого нет ни спасения, ни защиты.

Князь

Шекспир погрешил против истины, когда написал: «Но нет печальней повести на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Потому что повесть, много печальнее этой, случилась недалеко от той же Вероны — во Флоренции — тремя столетиями раньше. Это повесть о Данте и Беатриче. Но тогда, перечитывая строки любимого произведения, я ещё никак не мог знать, что есть история довольно страшнее и печальнее. Не ведал даже и не догадывался, что совсем скоро жизнь мою превратит в сущий ад одна сумасбродная девица!

За широким, дубовым столом восседала гостья. Нет-нет, она как раз одновременно являлась для очей моих и ядом и усладой. Моя названная мать, Княгиня Ольга. Ольга Петрова — властвующая Княгиня Тулы, когда-то обратившая меня столетия назад и заменившая мне мать, --">