Гриша Гремлинов , Тайто Магацу - Гарем на шагоходе. Том 11

Гарем на шагоходе. Том 11

Глава 1 Бывший друг

Первый Волот походил на гориллу-переростка, страдающую от гигантизма и избытка стероидов. Массивный, сгорбленный корпус, непропорционально длинные руки-манипуляторы, заканчивающиеся огромными, утяжелёнными кулаками. Даже на таком расстоянии было видно, что эти «кулаки» — его главное оружие.

— «Кинг-Конг», — выдохнул я, узнавая эту старую, но чертовски эффективную модель. Создан для ближнего боя, для прорыва обороны. Он просто сминает всё на своём пути.

Второй выглядел ещё причудливее. Гигантская механическая змея, чьё тело, состоящее из десятков сочленённых сегментов, извивалось, поднимая тучи пыли. Её корпус был усеян стволами орудий, но я знал, что главная её опасность не в них. Она могла обвиться вокруг любого Волота, как удав вокруг кролика, и сжимать его до тех пор, пока броня не превратится в искорёженный металлолом.

— «Серпент». Волот седьмого поколения. Редкая и очень неприятная тварь, — мрачно констатировал я.

Но когда на экране появился третий, у меня похолодело внутри.

Я узнал его сразу. Каждую линию, каждый изгиб его хищного, приземистого корпуса. Этот шагоход был похож на гигантскую, злобную ящерицу, помесь варана и боевого танка. «Звероящер».

— Беркут, — мой голос прозвучал хрипло, когда я включил защищённый канал связи. — Ты это видишь?

— Вижу, Волк, — голос старого вояки в динамике был мрачнее грозовой тучи. — Чтоб меня черти драли. «Звероящер». Я думал, эту ржавую сволочь отправили на переплавку после Долины Смерти.

— Похоже, кто-то её оттуда вытащил. И очень хорошо… отреставрировал.

Я смотрел на этот шагоход, и в голове всплывали воспоминания. Долина Смерти. Грохот орудий. И Ворон, сражающийся с нами бок о бок на этой машине.

Именно в этот момент на главном экране всплыло окно входящего вызова.

От «Звероящера».

Сердце пропустило удар.

Я нажал кнопку приёма быстрее, чем Вайлет сказала хоть слово.

На экране появилось лицо. Знакомое до боли. До скрежета зубов. Узкое лицо пройдохи с тонкими усиками и козлиной бородкой. И один-единственный глаз, а вместо второго — кибернетический имплант с красным огоньком оптического прицела.

Ворон.

Он сидел в кресле капитана, и на его губах играла та самая, его фирменная, самодовольная ухмылка.

— Ворон! — прорычал я. — Предательская ты сволочь!

— Волк, мой старый друг, — его голос, спокойный и насмешливый, полился из динамиков. — Не стоит бросаться такими громкими словами. Они так… банальны.

— Я тебе сейчас твою единственную зрячую гляделку выколю, падаль! — взревел в эфире Беркут. — Ты какого хрена на стороне Кощея⁈

— На стороне кого? — приподнял бровь Ворон.

— Магнуса, — плюнул я. — Магнуса фон Штербена.

— Я на стороне победителей, — невозмутимо ответил Ворон, делая вид, что осматривает свои ногти. — Всегда на стороне победителей. Это же так просто.

— Победителей? — я вскочил со своего кресла, моя рука сама собой легла на рукоять револьвера. — Ты называешь этого маньяка победителем⁈ Ты хоть знаешь, кто он? Ты даже не понимаешь, что случится, если он придёт к власти!

— Я знаю, что он несёт порядок, — Ворон поднял на меня свой единственный глаз, и в нём не было ни тени сомнения. — Этот мир погряз в хаосе, Волк. Города-государства, банды, мелкие царьки, которые не могут договориться даже о цвете занавесок в общем туалете. Магнус объединит их. Железной рукой. Да, придётся пожертвовать немногим ради многого. Да, придётся разбить пару яиц, чтобы приготовить яичницу. Но в итоге мы получим то, о чём всегда мечтали. Единое, сильное государство. Мир без границ.

— Мир без ксеносов! — заорал я. — Мир без таких, как половина моего экипажа! Мир, в котором останутся только «чистые» люди! Ты забыл, с кем мы воевали плечом к плечу, Ворон⁈ Ты забыл Джин-чана? Забыл Овчаркина? Забыл Чаву? Они для тебя тоже «яйца», которые нужно разбить⁈

— Иногда цель оправдывает средства, — философски вздохнул он. — И не нужно быть таким сентиментальным. Это война. А на войне всегда есть жертвы. Ты, как солдат, должен это понимать лучше других.