Джеффри Томас - Панктаун

простая процедура, которая к тому же не требует хирургического вмешательства.

— Я бы все же хотел, чтобы его вынули.

— Знаете, он ведь не включится сам по себе… Если, конечно, вы потом не передумаете и не пожелаете, чтобы он заработал снова. Он не реактивируется, если вы ударитесь головой, — хихикнул доктор.

МакДиас поднялся со своего места.

— Спасибо, — произнес он еще более раздраженно и вышел из кабинета.

— Простите, мистер МакДиас, — сказала сестра и чуть ли не выпрыгнула из-за стойки, словно намереваясь его перехватить, — у нас еще не было возможности ее переместить… Вы уверены, что не хотите подождать?

Он не был уверен, но направился по знакомому пути, в то время как сестра изо всех сил старалась за ним поспеть. Возле ящика не было никого и ничего, что указывало бы на то, что что-то не в порядке, и он был рад, что ему не пришлось сделать это мрачное открытие самому. Разумеется, это было невозможно — в случае возникновения каких-либо проблем система жизнеобеспечения подавала сигнал на стойку, поэтому неожиданностей удавалось избегать. И все же МакДиас не мог не представить себе выезжающий ящик и последующий шок от сделанного открытия.

Сестра обошла его, чтобы активировать ящик, и пузырь выплыл из своей ниши, а затем опустился, чтобы продемонстрировать свое жуткое содержимое.

— Боже мой, — прошептал МакДиас, словно во всем этом все же была какая-то неожиданность. В те секунды, что ушли на открытие ящика и опускание пузыря, он пытался вообразить себе, как его мать будет выглядеть мертвой. Ее лицо, скорченное в гримасе, ее глаза, вылезшие из глазниц, ее плоть в черных и фиолетовых пятнах. Но вместо этого он увидел умиротворение… На ее губах застыла странная кроткая улыбка мертвых. Однако ее веки были не до конца прикрыты — мелочь, но все же слегка тревожащая.

Как и в тот свой визит, когда она не могла его вспомнить, он долго вглядывался в ее недвижимое лицо. Ее волосы — когда-то рыжими сверкающими прядями завивавшиеся на его маленьких пальцах — всего лишь серые клоки; ее щеки — когда-то гладкие и мягкие под детскими поцелуями — впалые и увядшие. Ее глаза — когда-то жадно поглощавшие фильмы — наполовину открыты, наполовину закрыты. Эта маленькая деталь словно дразнила его. Это была незаконченная деталь. Они должны быть закрыты. Она должна наконец упокоиться целиком.

— Закройте, пожалуйста, дверь, — прошептал он сестре, отвернувшись. По его щекам покатились слезы. Он видел достаточно. Он задолжал ей один последний визит. Но он больше не желал смотреть на все это… Не хотел помнить ее такой.

— Знаете, а ведь сейчас есть чипы, дающие владельцу возможность вычленять и удалять любое из воспоминаний, от которого вы захотите избавиться. Вам дается полный контроль — можно даже отключать чип по собственному желанию… Просто подумав об этом, — проинформировала его женщина-врач, закончив со сканированием чипа в его мозгу.

— Я не хочу новый чип, — повторил он. — Просто выньте этот.

Она вздохнула.

— Что ж, это, конечно, ваш выбор. Я просто хотела уведомить вас о всех возможных вариантах… Особенно учитывая тот факт, что этот выбор может повлиять на работу, которой вы занимаетесь.

— Я прекрасно об этом осведомлен, — сказал ей МакДиас.

В тот же день все было сделано. Пока он лежал и ждал приезда жены, подумал, что если бы у его матери был чип памяти, она не смогла бы забыть своего сына. Она могла бы быть счастлива в своей маленькой тюрьме, заново переживая лучшие куски своей жизни, освобожденная этими воспоминаниями и затерянная в них… В их вкусах и запахах, в ощущении прохладного вечернего ветерка на своем лице. В своем старческом помешательстве она даже могла бы принять их за свое настоящее. С другой стороны, это могло сделать ее заключение еще более тяжким… Осознание того, что, несмотря на достоверность ощущений, все это было лишь воспоминаниями, пусть и прекрасными… Все это было ее минувшим, а вовсе не тем, что она испытывала в данный момент. Кроме того, в ее маленьком пузыре были бы заперты вместе с ней и дурные воспоминания… Разочарования, обиды и страхи всей ее долгой жизни, от которых не удалось бы скрыться. Смерть ее собаки, переживаемая снова и снова, и каждый раз был бы первым…

Придя в себя после операции, он сперва не мог поверить, что чипа больше нет. Глядя на потолок, он все еще мог спроецировать туда лицо своей матери… Ее полузакрытые --">