Герман Алибабаевич Дейс - Сакуров и японская вишня сакура

сморщился в зверской улыбке и пробубнил:

 - Велком, значить, в наши края, господин Сакура. Машина до гостиницы нужна? Недорого…

 - Sorry. I don't understand, - возразил прибывший, сунул паспорт в карман и вошёл в здание станции.

 - Сволочь, - сказал вдогонку старшой.

 - Козлы, - негромко парировал прибывший.

 Выйдя из станционного здания, иностранец уверенно, словно и не был иностранцем, взял направление. Он без всякого удивления перешагнул через пьяницу, спящего под холодным дождём между двумя непроходимыми лужами с философским выражением на лице и вывернутыми карманами брюк, и, продолжая оглядываться вокруг жадным взглядом, пошёл коротким путём к юго-восточной окраине небольшого городка. Господин Сакура хорошо знал местность и мог идти с закрытыми глазами. Он раскрыл зонт и, нервно вдыхая холодный воздух, миновал последние покосившиеся домики со спутниковыми антеннами на крышах и какое-то время шёл по тропинке, петляющей между кучами зловонного мусора.

 За кучами начиналось поле.

 Господин Сакура отыскал сильно заросшую колею и шёл по ней минут сорок, пока снова не оказался возле железной дороги, дугой опоясывающей маленький городок. Здесь полотно железки лежало на невысокой насыпи с небольшим уступом у её основания, поэтому ещё полчаса странный японец шёл по едва заметной тропе вдоль насыпи. Справа от неё по ходу движения путника виднелось шоссе. Между ним и тропой – ниже тропы и почти на уровне шоссе – чередовались зловонные водоёмы искусственного происхождения и острова пожухлого бурьяна. За шоссе просматривались бывшие культурные угодья, разграниченные шпалерами тополей.

 Тем временем дождь превратился в мелкий град. Твёрдые льдинки стучали по зонту и куртке прибывшего, били по плотной ткани утеплённых джинсов и хрустели под высокими осенними сапогами из натуральной кожи.

 Скоро путник упёрся в заболоченную низину, образовавшуюся между железнодорожной насыпью и шоссе, которое в этом месте максимально приблизилось к насыпи. Здесь необычный иностранец поднялся на полотно и шёл дальше по шпалам, пока не достиг моста, под которым проходила грунтовка. Она ответвлялась от большака и должна была куда-то вести, однако куда – не было видно. Во-первых, грунтовка сначала терялась в вышеупомянутой заболоченной низине, во-вторых, даже вынырнув с противоположной стороны моста вместе с потоками грязного ручья и обозначившись сухим участком на бугристом повороте в сторону чего-то, грунтовка снова глохла в зарослях терновника и под свалом американского клёна. Чуть левее и дальше свала, правда, виднелись какие-то обугленные руины из белого кирпича.

 А путник тем временем миновал мост, спустился с насыпи на сухой участок грунтовки и, обойдя древесный свал, приблизился к руинам. Вокруг них стоял закономерный бурьян в рост человека, и угадывались остатки когда-то капитальной ограды.

 - Здорово, полковник, - неизвестно кого поприветствовал господин Сакура, машинально похлопал ладонью по опорному столбу бывшей ограды и пошёл дальше по бывшей грунтовке, обозначенной едва заметными колеями. Метрах в двадцати от первых руин обнаружились вторые, не столь капитальные, в виде всего лишь порушенного фундамента. Следующее пепелище не имело даже остаточного фундамента.

 - Здорово, Виталий Иваныч, - снова неизвестно с кем поздоровался господин Сакура.

 Он пошёл дальше, старательно обходя сырые коровьи лепёшки, свидетельствовавшие об остаточном благополучии какого-то остаточного сельхозпредпрятия, посылавшего пастись свои остаточные стада на бывшие огороды бывшей деревни. Крупный рогатый скот оставил после себя характерные тропы в высоком бурьяне и не дал зарасти сорной травой бывшей деревенской улице окончательно, превратив её – улицу – в сплошное навозное месиво.

 О том, что деревня здесь всё-таки когда-то была, свидетельствовали новые руины, тянувшиеся с одной стороны бывшей деревенской улицы вслед за первыми и вторыми. Вокруг них, едва различимых фундаментальных останков, разросся американский клён, всё та же сорная трава и ракитник. Кругом валялся бытовой мусор и древесный прах. Там и сям лежали поваленные стволы и столбы бывшей линии электропередач. Кое-где из земли торчали куски искорёженного насквозь проржавленного железа. Метрах в

--">