Дмитрий Глухов , Денис Елеонский - Нигде

ниже третьей сверху полки, сияние приняло форму широкого прямоугольника, линии которого изменили свой цвет с голубоватого на ярко-красный.

Человек глухо выдохнул, и, зажав яйцо под мышкой, стал в этом месте сбрасывать книги на пол. За полками показалась узкая, влажно отливающая, металлическая дверка. Посередине нее светился небольшой экран. Еще секунда ушла на то, чтобы снять мешающие полки, и, сверяясь с найденным листком, человек начал набирать на экранчике какой-то код. Внезапно сейф издал тихий низкий гудок, чем-то напоминающий бой напольных часов. Из глубины дверки мягко вышла ручка. Человек хотел распахнуть дверку, но ему это не удалось: рука мягко прошла сквозь ручку, будто это была тень или пустота.

Он попытался схватиться за ручку еще раз, затем еще, но так ничего и не выходило. Казалось, что за эти несколько секунд человек постарел еще на десятилетие. Спина его еще больше согнулась, глаза ввалились, лоб покрылся испариной. Он отшатнулся от сейфа и глянул на него чуть издалека, словно пытаясь убедиться, что собственное зрение его не обманывает. Яйцо завибрировало и запищало еще сильнее и неприятнее. Уже не обращая на это внимания, человек рванулся к сейфу и стал царапать дверку ногтями. Спланировал на пол белый листочек с шифром, выпало из-под локтя яйцо и покатилось по полу. Но дверь не поддавалась. Внезапно яйцо остановилось: кто-то поставил на него ногу в хорошо начищенном черном ботинке. Старик, казалось, не обращающий ни на что, кроме дверки, внимания, вздрогнул и оглянулся.

— Не получается, Кирилл Петрович?

В кресле сидел мужчина в сером, с широкими плечами плаще и низко надвинутой на лоб шляпе. Из-под шляпы блестела роговая оправа старомодных больших очков. Незнакомец немного подался вперед и вынул из-под своей ступни яйцо. С ухмылкой посмотрел на него и положил на стол. Тут же в комнате вспыхнул яркий свет. Кирилл Петрович оглянулся: у выключателя стоял крепкий молодой человек в черном костюме. Его лицо было совершенно равнодушно, словно пластиковая маска. Кирилл Петрович рванулся в соседнюю комнату, но и там на пороге ее возникла пара таких же равнодушных молодых людей. Кирилл Петрович снова рванулся к сейфу, пытаясь, как казалось, уже просто выбить дверку…

— Ай-ай-ай, Кирилл Петрович! — ухмыльнулся человек в кресле. — Как же вы, известный ученый, академик, лауреат и прочая, не можете отличить голограмму от реальности? Нехорошо-с.

— Вы Вист? — внезапно успокоившись, спросил старик.

— Да, вы правы, господин Ватутин. Приятно познакомиться, не знаю, как вам… — кивнул человек в кресле и полез под плащ. — Ведь вы это ищете?

В его руке была черная дубинка электрошокера. Он несколько раз перевернул ее в ладони и положил на стол, рядом с яйцом. Ватутин впился в шокер взглядом. Сглотнул. Хрипло кашлянул. Затем поднял глаза на Виста. Тот пожал плечами:

— Ну же, пожалуйста… — И жестом пригласил Ватутина к столу. — А то не успеете.

Ватутин, недоверчиво озираясь на громил, подошел к столу. На яйце снова бежали цифры:

00:05…

00:04…

00:03…

Ватутин скользнул по ним взглядом, рывком схватил электрошокер и пустил себе разряд прямо в центр груди. Пронеслись синие молнии, в комнате запахло паленой тканью. Ватутин вскрикнул и упал на пол. Никто из присутствующих не пошевелился. Они даже не переглянулись. Вист неотрывно смотрел на Ватутина, а молодым людям в черных костюмах, казалось, было абсолютно все равно, что здесь происходит.

Через пару минут Ватутин открыл глаза и, с трудом приподняв голову, оглянулся. На его лице отразилось отчаяние. Вист неторопливо снял очки, с легким щелчком сложил дужки, встал и, нагнувшись, заглянул в лицо Ватутину:

— Какой вы все-таки наивный, Кирилл Петрович…

Тот, шатаясь, поднялся и оперся на стол. Его грудь ходила ходуном, он с трудом дышал.

— Что за дешевый маскарад? — выкашлял он. — Почему вы так одеты?

— Ну вы ведь любите эстетику двадцатого века. Хотелось вас порадовать… Разве я не напомнил вам шпионский фильм начала 1970-х? Какой-нибудь «французский связной»? Нет?

Ватутин закашлялся и, не в силах устоять на ногах, опустился на стул. Голова его поникла, руки безжизненно повисли вдоль тела. Вист кругом обошел его.

— Вы не рады? У нас, как видите, тоже есть чувство юмора…

Ватутин мотнул головой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи.

Вист удовлетворенно плюхнулся в кресло.

— А еще мы хотели --">