Дмитрий Глухов , Денис Елеонский - Нигде

холодному стеклу — и дверь, пискнув, открылась. Секунду поколебавшись, он решил не подниматься по лестнице (что было бы благоразумнее с точки зрения исполнения инструкций), а отправился на лифте. Коннектор слегка завибрировал, подтверждая получение свежей газеты. Первый сюрприз ожидал Макса на нужном этаже: после пятнадцатой квартиры следовала все-таки шестнадцатая. Бывает так в жизни, когда хочется, чтобы элементарная логика не работала. Сейчас был именно тот случай. Макс вздохнул и прислушался. Где-то вдали уже неслись первые роллейбусы — новый экологически чистый вид общественного транспорта, откусивший у своего предка в названии букву «т». Максу почему-то вспомнилось детство, уютный троллейбус, еще из железа, с уютными фонариками над креслом, с вечно шипящим кондиционером, с бегущими по окнам сюжетами новостей… Новый транспорт, с силовыми полями вместо стенок, из-за которых складывалось ощущение, что толпа людей просто летит низко над землей вдоль улицы, симпатии у него не вызывал. Макс вздрогнул: с ревом пронеслись над крышами подростки на джет-байке, выкрикивая какие-то глупости. Неподалеку нестройный хор возвращавшихся не пойми откуда девушек душевно начал выводить какую-то старую песню, но внезапно запнулся. Снова воцарилась тишина. Было даже слышно, как кто-то по старинке плющил у помойки алюминиевые баночки. Была тишина и за дверью 16-й квартиры. Но только, в отличие от уличной, прерываемой различными звуками, она казалась Максу пугающей. «Кто рано встает — тому бог подает», — решил он, и дернул за ручку. Но дверь оказалась закрыта. Нажал звонок: в глубине квартиры прочирикала фальшивая иволга. «Однако хозяин большой оригинал», — подумалось Лебедеву. Эти птички, он считал, уже полностью вымерли. Но современность тут же взяла свое: Лебедеву показалось, что он кожей ощутил, как включился инфракрасный глазок видеокамеры.

На всякий случай он пару раз громко крикнул:

— Откройте, полиция! — побарабанил по двери и даже направил в глазок голографический луч служебного удостоверения.

Ноль эмоций. Пришлось вытащить из кармана «слухача» и, вставив в ухо наушник, приложить микрофон к двери. Внутри по-прежнему было тихо. Ни разговоров, ни бормотанья новостей. Неудивительно, впрочем, для начала шестого утра. Мелькнула даже дурацкая мысль, что в квартире просто кладбищенская тишина. Макс поежился и тут внезапно разобрал слабое мерное поскрипывание. Если бы не металлический оттенок звука, можно было бы подумать, что это какая-то бабуля, маясь от бессонницы, коротает время в кресле-качалке, стряхивая пепел старомодного «Мальборо» на блюдечко под чашкой со слабым чаем.

Макс выждал еще пару секунд и провел полицейской картой по сканеру. Тот пискнул, но дверь не поддалась. Макс провел карточкой еще раз, и, услышав снова разрешающий писк, увидел, что в двери чернеет замочная скважина. Он покачал головой: «Хорошо, все-таки, что взял оборудование». Покопавшись в карманах, он усадил на замочную скважину «паука». Маленькое электронное устройство тут же оживилось и запустило свои суставчатые железные ножки в скважину. Макс выдохнул: аккумулятор, к счастью, жив. Он даже не помнил, когда пользовался пауком в последний раз. Замок щелкнул…

— Спокойно! Это полиция! У меня есть разрешение на осмотр помещения!

Макс аккуратно провел стволом пистолета по всем углам прихожей, но за открывшейся дверью никого не оказалось. Скрип стал громче и как бы обрел объем. Все-таки это был очень неприятный звук. Неприятный до мурашек.

На первый взгляд квартирка была небольшая да и не слишком богатая: в прихожей висело одинокое бежевое пальто, под ним щурились светящимися полосками разбитые кроссовки. На кухне пискнул и зажурчал жестким диском холодильник, заказывая, видимо, продукты в Интернет-доставке. Или, черт их знает, что они делают по ночам. Макс, быстро глянув на несколько немытых чашек и опрокинутое мусорное ведро, отправился вглубь квартиры.

Странный звук становился громче.

В первой же комнате Макса ждал сюрприз. Нет, не страдающая бессонницей старушка, обрадовавшаяся ночному визиту стройного юноши. Это был пожилой мужчина. И к внезапному появлению полицейского в своей квартире он остался абсолютно равнодушен. Как, впрочем, уже и ко всему остальному в этом мире. Его правый ботинок валялся на полу, а сам он тихо покачивался, примотанный за руки колючей проволокой к крюку, непонятно с какой --">