Наталья Буренчева - Человек, увидевший мечту

свете пробегавших мимо фар, руки дрожали от нетерпения. Надписи на наружной стороне стёрлись от времени, кляксами расплылись от дождей, размазались от жирных пальцев прошлых владельцев. Лист расправлялся неохотно, будто не желал делиться содержимым.

Уцелевшие буквы, не до конца съеденные заломами, складывались в слова:

«Перед ним раскинулась бескрайняя пустыня. Покрытые узорами барханы застыли неподвижным морем, загадочно поблёскивающим под закатными лучами. … Далеко на краю горизонта солнце купалось в клубящихся облаках … них как прекрасная наложница в полупрозрачные вуали. Пробегали юркие ящерицы… …хрустела зелень под ногами, ноздрей его достигал аромат цветов, казавшийся давно забытым… колодец… …всё что угодно, за глоток воды».

Странные, бессмысленные слова, большая их часть обозначала давно умершие понятия.

Но это информация! Он снова перечитал. На краю памяти, будто подсказанное информатором, забрезжило ещё одно забытое слово — «роман».

Что такое роман? Это хранилище информации.

Нет, неправильно. А что же это? Не зна…

Нет, знаю. Это мечта одного человека о другой жизни, об эмоциях, о приключении.

Люди давно не пишут романов, ведь те не несут информации.

Что такое мечта? Это результат расстройства психики из-за отсутствия информации.

Нет, неправильно. Это спасение.

Странные, бессмысленные слова… и под ними такая же странная бессмысленная картинка, выцветшая от времени. Коричневые горбы, подёрнутые рябью. Округлые белые комья над ними, в них, видимо, прячется светило. Оно испускает косые оранжевые линии, растворяющиеся в голубом пространстве. И где-то среди горбов небольшой участок зелени, обрамляющий какую-то конструкцию.

Что это? О чём думал тот, чей разум породил эти слова? Возможно ли понять это?

Пытаясь разглядеть картинку, он поднёс лист к глазам. Бумага пахла пылью и ещё чем-то незнакомым, сухим. Человек откинулся на спинку скамейки. Он вглядывался в хмурый купол и продолжал искать информацию.

Чем дольше он смотрел, тем отчётливее видел комья серой ваты, едва заметно плывшие по искусственному своду.

Если эти… клубы облаков расступятся, что будет за ними? Может быть, там прячется … небо? Высокое, манящее, синее — ведь не зря люди когда-то так хотели узнать, что за ним. Пронзительное небо с неспешно плывущими облаками, белыми, пушистыми — как на картинке.

Солнце купалось в этих облаках, кутаясь в них как в полупрозрачные вуали и окрашивая их в жизнерадостный оранж. Закатная золотистая дымка слегка дрожала над уходящей за горизонт пустыней, барханы застыли неподвижными волнами, в гребнях сверкали песчинки. Марево дневной жары приятно согревало, изгоняя из тела ломоту вечного холода, щёк касался ласковый ветер. Пряно пахло песком и ещё чем-то древним, чему он не мог найти описания.

Что такое солнце? Это мечта людей о тепле, страсти и ослепительном блеске.

Мужчина наклонился и собрал в ладонь горсть песка. Песок обжигал, и он разжал пальцы, выпуская его на свободу искрящимися струйками. Они развеялись, оставив на коже ощущение мелких пылинок.

Рядом раздался визг тормозов, и человек обернулся, чтобы посмотреть.

Пустыня пропала, он снова оказался на обочине шумной улицы. Вокруг торопились куда-то люди и сновали автомобили. Машины были разных форм и размеров, похожие на целое стадо каких-то животных, соскочивших со страниц энциклопедий. И это стадо бесконечно кочует в поисках лучшего места.

Что такое животные? Это давно истреблённые…

Нет, неправильно. А как правильно? Когда-нибудь узнаю.

Водитель затормозившего автомобиля, высунулся из окна и отчитывал девушку, уронившую покупки перед его капотом. Она собирала вещи, бормоча извинения, ее тёмные — нет, каштаново-медные — волосы рассыпались по бурой… нет, всё-таки винной ткани плаща. Ветер перебирал её пряди, будто любуясь, как ребёнок, увлёкшийся новой игрушкой. Но водитель не замечал ни прекрасных волос, ни необычного цвета, ни слов извинения — и продолжал ругаться.

Всё-таки люди — очень шумные существа.

Человеку на скамейке вспомнилось, что в пустыне царила тишина. Странно, так не бывает. Должны же быть там хоть какие-то звуки. Надо просто их найти.

Снова перед ним раскинулись песчаные склоны, сверкающие медью в лучах заходящего солнца, дыхание пустыни опять коснулось его щёк.

Теперь он слушал.

И услышал шипение песка, --">