Дарья Вячеславовна Морозова - Обруч

Качество картинки куда выше, и оказалось, что мой «обруч» обрезал картинку по бокам, так что теперь я стал коротышкой Питером, над которым можно потешаться и смотреть свысока! Ненавижу это! Ненавижу поздравляющего с покупкой Питера! Ненавижу Баковски! Ненавижу вас всех! Спалил бы весь завод дотла, если бы знал как, но я умею только следить за жаровнями.

Ненавижу…

И я точно знаю, что в тот день всё было подстроено так, чтобы я убил того парня.

Я не виноват! Просто это всё подстроили! И Питер, и Баковски, и продавцы «обручей»! Не удивлюсь, если они и правда следят за нами и нашими мыслями, как однажды доказывал чудак, чьего имени я и не помню уже. Его как-то быстро не стало. А может и не было его? Даже лица не вспомнить. Может это просто был сумасшедший – персонаж из одного из сериалов? Да ещё и радиация…

Ах, опять голова разболелась! Словно изнутри всё горит! Как же адски печёт!..

Так, о чём это я?

Правительство занято тем, чтобы спасти нашу великую страну от нападения и не позволить шпионам сеять дурные настроения. Оно заботится о нас. Не его вина, что так тяжело приходится работать. Тяжёлый труд – привилегия.

Да… Точно… О том случае. Я, говорю вам, я не виноват.

Я просто шёл обратно домой. Хотел на ночь запустить «обруч» на высокую скорость, чтобы во сне просмотреть 4 сериала! Да, это не 5 как у Баковски, но и не 2 как у Питера. Детали буду помнить хуже, но тут уже важно количество! Никак нельзя терять позицию!

И вот в тот момент я увидел его: передо мной в костюме офисного работника с небольшим чемоданчиком-трансформером шёл мужчина. Аккуратно уложенные волосы, гладко выбрит (это я мигом подметил, когда он поворачивал голову на перекрёстке), ботинки чистые, походка лёгкая. Посмотрел бы я на него после 14-часовой смены, когда руки под конец трясутся как с сильного похмелья. А у этого руки чистые, гладкие. Ненавижу таких. Ненавижу. В сериалах и фильмах такие редко играют за хороших парней. Таких парней как я.

Я – хороший парень.

Незнакомец шёл по моей улице уверенно, словно ему было тут всё знакомо, но будь это так, я бы знал его. Но я не помню никого похожего. Что ж… Он сам виноват, не я.

Через сто метров будет пустынный тупик, где собирают мусор. Самое место для таких как он! То же мне, Белоснежка!

Я огляделся по сторонам, и клянусь, что если хотя бы крыса пробежала по дороге, я бы бросил эту затею! Но никого не было! Никого! Так что я не виноват.

Догнав его, я окликнул случайным именем и закинул одну руку ему на плечо. Парень вздрогнул от неожиданности и резко повернул ко мне своё холёное лицо. И может быть я бы остановился и не довёл дело до конца, но вдруг его взгляд стал брезгливым, надменным. Он смотрел на меня с презрением, будто я – это мусор.

Именно тогда я первый раз ударил его кулаком в нос. Он выронил свой портфель, инстинктивно схватившись за больное место. Медлить было нельзя, я подобрал портфель и стал им бить офисную крысу прямо в это гладкое личико. Ненавижу! Ненавижу таких как он!

Какое право он имел так смотреть на меня?! И я думаю… Я уверен, что в тот момент он улыбался! Нет, смеялся мне в лицо!

Что ж, когда он перестал двигаться, я оттащил его за мусорные баки, быстро обыскал карманы его хороших пиджака и брюк, затем – портфель. Последний выбросил в ближайший контейнер: пусть и полезная вещь для работы с бумагами, ведь он «выворачивается» в ноутбук, но мне такой не нужен. Продавать – долго и непонятно где. Опять же вопросы пойдут. А вот деньги и чип из его левой мочки мне очень даже пригодятся! Надо только кровь смыть. Фу, гадость какая…

Чип удалось пристроить в двух кварталах от дома в ломбард. Я знал, о чём думал владелец лавки. Пусть он не сказал ни слова, когда увидел чип на пластиковом прилавке, что я вынул из нагрудного кармана, но короткий смешок был очень красноречивым. Этот грузный неопрятный мужчина с грязными вьющимися волосами достал считыватель, проверил баланс и, видимо, приятно удивлённый, коротко и быстро сказал: «Двадцать».

– Тридцать, – не согласился я. Кого он пытается обмануть? Тот мусор явно меньше 70 сотен на чипе не держал.

– Двадцать семь. – Нахохлился владелец ломбарда и скрестил руки на жирной груди. – Иначе без меня.

Я согласился: всё равно 27 сотен лучше, чем совсем ничего. На новый обруч должно хватить. Я быстро огляделся в надежде тут же приобрести хорошую модель, но тут был какой-то хлам.

27 сотен были переведены на мой резервный счёт – такой есть сейчас почти у всех, --">