(Bartolomeo Rossi) - Воззвах к тебе, услыши мя (СИ)

— Эй, Боб, читал? Тут говорят, их колом проткнули!

— Илай, не уходи от темы. Ты до сих пор его видишь?

— А сам как думаешь? — буркнул мужчина, отрывая взгляд от экрана планшета и кося в сторону. Где-то на границе видимости маячила долговязая тень. Отсалютовал ей стаканом и опрокинул в себя. Крякнул от крепости.

Они встретились в баре в первый раз за три года. Илай («сокращённо от Элиот — сократишь ещё, и от меня ничего не останется») был командирован домой после сильнейшей травмы позвоночника и, пройдя курс реабилитации, почти не выходил на связь. Роберт, служивший с ним в одном взводе и считавший себя его другом, понимал, что творится неладное, но Илай не отвечал на звонки и не читал сообщений. Пару дней назад Роберт попросил о встрече в баре, пообещал заплатить за выпивку и стал ждать. Илай написал в ответ всего одно слово. «Согласен».

Грязный бар неподалёку от его дома, по плазме показывают скачки, бармен наливает в немытые стаканы дешёвое пиво. Слабый кондиционер не спасает от дневной жары. Роберт чувствовал себя здесь не на своём месте. Слишком чистым. Слишком… довольным тем, что он делает.

— Я поднимал файлы сессий — ты говорил, что всё прошло.

— А разве это не конфиденциальная информация?

Илай, наконец, посмотрел ему в глаза, а Роберт, наконец, увидел его. Уставшие, серые. Илай был небрит. Редкое серебро в волосах блестит, как иней. Ему тридцать шесть. На лице — тихая, не до конца усмирённая гордость. Что-то, на что люди стараются долго не смотреть, иначе становится очень больно…

— Я легко могу засудить вас обоих, — его голос возвращает в реальность. — И тебя, и доктора Джилл, — и вы вприпрыжку побежите под трибунал.

— Джилл должна мне, — Роберт не отвёл взгляд. — Я попросил об одолжении. Кроме меня никто не знает.

— Джилл — трепло, — Илай закинул в себя очередной стакан. — Я бы ей про свой день рождения не сказал — вот только она уже была в курсе.

Он задумчиво смотрел на дно стакана и поворачивал его, собирая капли.

— Ей было нужно, чтобы от её трепотни у меня что-то поменялось. Хорошо для статистики. Мне было нужно быстрее от неё отвязаться, — пожал плечами, выливая в рот остатки. Стакан стукнул об стол. Илай встал. — Спасибо за выпивку.

Роберт остановил его, тронув за руку.

— Постой. На углу 68й и Буллварк — Реформаторская церковь, настоятеля зовут Эдвин Толлер. Он… немного странный, но как раз тебе подойдёт.

— «Странный, но подойдёт». Спасибо, — Илай саркастично поджал губы. — Посылаешь меня к очередному мозгоправу?

— Элиот, я хочу, чтобы тебе стало лучше.

— А мне лучше.

Илай долго смотрел на него, посасывая зуб. После чего пошёл, хлопнув того по плечу.

— Лучше занимайся своей войной, Роберт. Ступень с радостью подогреет для тебя конфликт.

Реформаторская церковь оказалась большим зданием, которое стояло здесь, как выяснилось, уже добрых шестьдесят лет, и, несмотря на явные свидетельства мелкого ремонта, на фоне своих корпоративных соседей, казалось просто древним. Илай стоял в прохладной тени у самых дверей и смотрел наверх, туда, где стрельчатый узор тонких башенок сливался в единый чёрный массив на фоне чистого куска дневного неба. Редкого в этой, застроенной офисными высотками, части города.

— Чушь собачья.

Илай не оглядывался — он и так знал, что Тень следует за ним. Всегда на границе видимости. Не приближаясь. Слегка шатаясь. Никогда не переходя на бег, его верный спутник всегда был позади. И блядская церковь тут не поможет.

Глубоко сунув руки в карманы, Илай прошёл два перекрёстка и посмотрел наверх, где на карнизе над дорогой, недалеко от воздушного перехода, обосновалось летнее кафе.

Ненавязчивые уютные столики, диванчики, растения в горшках и кадках, плетёная из тонких трубок ограда под сенью циклопического здания добывающей компании. Официанты принимают заказы через терминал, посетители спасаются от давящей летней жары, попивая вычурные дорогие коктейли…

Девушка. Длинные каштановые волосы, солнечные очки. Лёгкое салатовое платье. Она сидела за одним из столиков и пила чай, опустив глаза в книгу рядом с чашкой. Страницы подсвечены, на них

--">