Павел Сергеевич Иевлев - "НЕЙРОС". Часть вторая "Крайм" (СИ)

Правильно делает. Главная функция мужчины в этот период. Беременность тебе к лицу, прекрасно выглядишь, но надо всё же убедиться. Отдохни с дороги и добро пожаловать в медицинский модуль.

***

— Прем, а этот твой брат… Теперь типа он главный, что ли? — спрашивает осторожно Зоник.

Наша корпа собралась на свежем воздухе, рассевшись на выброшенных старых покрышках.

— Сдурел? — отвечает ему Шоня. — С какого перепугу?

— Ну, он же старше, да? Старшие всегда командуют, разве не так?

— Лучше скажи, прем, он такой же крутой, как ты? — интересуется Тоха.

— Он другой крутой, не такой, как я.

— Но крутой?

— Не сомневайся. У нас это семейное. Но он уже занят, у него невеста есть.

— Очумительно красивая, я видела! — сообщает гордо Онька. — Волосы золотые! Кожа белая! Веснушки рыжие! Грудь большая! Попа во!

Девочка рисует в воздухе силуэт, щедро преувеличивая стати слегка располневшей на фоне беременности, но всё ещё вполне изящной Алианы.

— Больше, чем у меня? — удивляется Колбочка. — Не верю! На меня её штаны не налезли!

— Нет, куда ей до тебя, — хихикает Онька. — У тебя не попа, а жопень! А у неё просто красивая.

— Ах ты, мелочь вредная! — возмущается Дженадин, и все дружно ржут.

— Народ, — говорю я, дождавшись, пока веселье стихнет. — Не скажу, что с появлением моего брата ничего не изменится, но ваш прем по-прежнему я. Если вы, конечно, не против.

— Мы-то не против, — отвечает Шоня. — А ты? Не свалишь от нас? У тебя теперь снова семья, нафиг мы тебе сдались?

— По нему сразу видно, он вершок, — мрачно замечает Кери. — Небось токи на счетах остались. Скажет завтра: «Возвращаемся в башню, брат! Нечего тебе тут делать! Я обо всём договорился!»

— Да, вершки всегда между собой порешают, — соглашается Зоник. — Подмажет, кого надо, и снова будет сверху на Средку плевать.

— Так что, прем? — прямо спрашивает Шоня. — Ты нас бросишь? Оставишь у Костлявой в клане?

— Мы тут нафиг никому не нужны, — сообщает Дженадин. — Ни городские, ни клановые, ни жить, ни арендоваться.

— Ты лучше сразу скажи, прем, — добавляет Шоня. — Только честно.

Корпа «Шуздры» сидит на шинах и смотрит на меня ожидающими глазами. И только Лирания молчит, глядя чуть в сторону. У неё снова есть родители. Пусть где-то, пусть неизвестно, когда они встретятся, но это всё меняет. Наверное.

Честно сказать, мне непросто им ответить. Я не верю в сопливую ерунду «в ответе за тех, кого приручили». Это всегда обоюдный процесс, прирученный сам это выбрал. Ещё недавно они были не прочь от меня избавиться и вернуться в привычный круговорот ожидания аренды. Сейчас они просто боятся будущего и отчего-то считают, что я должен от него защитить. А я не должен. Я никому тут не должен. Это не мой мир, не моя история, не мои дети. Они мне никто, да и я им никто. Они здесь не потому, что я их «притащил», а в силу целого ряда последовательно сделанных выборов. Их собственных выборов.

Но я почему-то говорю:

— Даже не надейтесь. Вам так просто от меня не избавиться!

Корпа разражается радостным гомоном, а Шоня от избытка чувств кидается целоваться под одобрительный свист Зоника.

***

— У вас мальчик, — сообщаю я Алиане, складывая раму альтерионского диагноста.

— Правда? Это точно?

— Да, это весьма чувствительный прибор. Восемь недель, плод только-только формирует зачатки половых признаков, но эта штука уже уверенно определяет. Хочешь на него посмотреть?

Это не мутная картинка, как на УЗИ. На планшете цветное изображение — большая голова, крошечные ручки и ножки, кожа полупрозрачная.

— Он уже шевелится?

— Да, но ты этого пока не чувствуешь. Он всего семнадцать миллиметров в длину.

— Я потрясена, это так удивительно… Такой маленький, и уже живой человек! Внутри меня!

— Подходит неприятная фаза беременности — предупредил я. — Может начаться токсикоз, изжога,

--">