(Darknessia) - Со вкусом гнили (СИ)

шнапса, громко рыгнул и отбросил бутылку в сторону. – Все пьют – и ничего.

– Потому что у них выбора нет. Благо, я пока что в состоянии позволить себе пойло получше.

Бетонная дорога, вся в выщербинах, пятнах и трещинах, была в это время суток пустынной, а редкие прохожие, которые попадались на пути, шли торопливо, с опущенными вниз головами. Почти все носили респираторы, маски или импровизированные повязки из кусков ткани, впрочем, совершенно бесполезные, не спасающие от вредных примесей в воздухе.

По бокам дороги сплошной стеной в небо поднимались здания из металла, бетона и стекла. Они все возводились в разное время и в разном стиле и напоминали неправильно собранную мозаику, пазл, кусочки которого впихнули как попало, лишь бы заполнить пустоты. Окна нижних этажей в основном были заколочены или зарешечены, там скрывались бараки бедноты, ночлежки наркоманов или общественные заведения. Такое жилье не выберешь по собственной воле.

Огнёв – город на границе Технократической империи, названный в честь какого-то учёного из прошлого. Раньше он был городом мечты, где передовые технологии служили на благо общества, где можно было позволить себе комфортную жизнь, наполовину запрятанную в виртуальной реальности. Однако всему хорошему приходит конец. Концом былой могучей и необъятной империи стала Катастрофа. Город мечты превратился в тюрьму, а от паршивой реальности можно спрятаться разве что в наркотических грезах.

– Не понимаю я, – заговорил Шлак невнятно из-за зажатой в зубах самокрутки, – что такого особенного в натуральных овощах. – Он щелкнул несколько раз зажигалкой, выругался: старый механизм постоянно заедал. Наконец, появился оранжевый огонёк. Громила поднёс его к кончику сигареты и затянулся. Закинул две руки за голову, третьей придержал сигарету и удовлетворенно выпустил струйку едкого сизого дыма сквозь щели в зубах.

Ив взглянул на товарища с раздражением, как на маленького ребёнка, которому непонятны простейшие вещи.

– Они типа натуральные, вот что в них особенного.

– Питательные смеси, которые нам раздают, гораздо удобнее и дают больше энергии, чем, например, этот их гребаный салат из томатов и сыра, на котором в последнее время помешались все верхи. Не, ну ты видел? Горстка овощей на один укус – а стоит как любая из этих квартир.

Свободной рукой Шлак махнул в сторону тех самых квартир, которые стоят как овощной салат. Забитые окна, вонь от канализации, грибок на стенах. Ив и сам предпочел бы потратить деньги на единственное приличное блюдо, чем на одно из таких помещений.

– Да ты хоть раз пробовал нормальную еду? Смеси, которыми вас пичкают, это полнейший отстой. Сублимированные продукты чуть лучше, но все равно отстой. Так что я понимаю, почему люди готовы платить огромные деньги за натуральную еду староверов. Наладить торговлю с ними было отличной идеей.

Шлак в последний раз сладко затянулся, отбросил дымящийся окурок в сторону и повернулся к товарищу, который при своём среднем человеческом росте едва доставал до его плеча.

– Даже несмотря на то, что это незаконно?

– Особенно поэтому. – Из-за едкого дыма слезились глаза, и Ив помахал перед лицом ладонью, чтобы рассеять серое облако. Курево никак не назовёшь приятным, но Шлаку эта дрянь почему-то нравилась. – Все шишки подсели на натуральное, как только поняли, какое дерьмо ели все эти годы. А купить продукты староверов можно только через Тощего.

Шлак потер массивный бугристый подбородок, подумал немного и выдал:

– Так почему бы не легализовать торговлю?

Ив взглянул на него из-под надвинутого на самые глаза капюшона. Здоровяк на самом деле тупой или только притворяется? Как бы там ни было, оскорблять парня в четыре раза тяжелее тебя стоит с осторожностью. Один удар этой громадной лапищи в челюсть способен отправить любого в больницу с черепно-мозговой, а то и сразу на тот свет. Так что Ив лишь бросил презрительное:

– Ты серьёзно?

Шлак не обратил на его тон внимание. Наверно, привык, что все и каждый общались с ним в подобном тоне. Он ведь порченый, мутант с четырьмя руками и погаными генами, которому не место среди нормальных, чистых людей. Удел таких, как он, – работа в канализации или на опасных производствах, где до пятого года службы дотягивают единицы, где кожу разъедают ядовитые пары, а в лёгких формируются чёрные узелки, заставляющие кашлять кровью и --">