Константин Гем - Сын Карла

космодесантников — другой пару пилотов и свяжу узел из их конечностей (что иногда и приходится делать, разнимая их после очередной попойки в одном из местных баров).

Здоровье — тьфу! Вот высота… Высоты я боюсь.

Год назад познакомился с девушкой. Ее зовут Глен. Как-то раз она спросила:

— Кто были твои родители?

— Не знаю, я потерял память в какой — то катастрофе. Должно быть, они погибли тогда же.

— И ты никогда не интересовался тем, что произошло?! Кто ты, кем ты был, и кем были они?

— Нет, и не хочу.

Тогда я соврал. Просто не знал с какого конца подступиться к поискам.

Она помогла мне. Она очень умная. Даже не знаю, что Глен во мне нашла? У нее очень богатый отец. Мистер О’Шенн владеет огромной коллекцией древних книг и содержит публичную библиотеку. Книги? Ну знаете — это такие тонкие бумажные пластины с текстом, скрепленные вместе штук по пятьсот — шестьсот. В них написано много интересных и забавных вещей, и читаются они приятней, чем текстовые голограммы — можно подержать в руках. Чтение древних книг — модное, но очень дорогое увлечение. Я благодарен Глен за возможность читать просто так…

Да, о том, как она помогла мне. Глен притащила меня в галактический архив, где, загрузив те обрывки данных, что у меня были, мы получили список возможных катастроф, откуда я мог спастись.

Наиболее вероятно, что моим отцом был богатый, эксцентричный и очень талантливый ученый — космогенетик Карл Бравер. Он имел собственную планету, куда никто не совался, и где он занимался своими исследованиями. Детей у него было много, все мальчики, и все похожие на него. Матери у них не было. Их матерью была пробирка. Впрочем, как и моей…

Защитный купол станции пробил метеорит. Никто не спасся. Никто кроме меня…

Форма сидит хорошо. Приятно ощущать на себе хлопковый комбинезон, который не трёт и не липнет к телу. Если Вам скажут, что в 2985 году будут носить синтетику — плюньте в лицо этому вруну.

Высокие дома плотной стеной обступают улицу. Жарко. Старый район города. В некоторых домах даже сохранены деревянные рамы и двери. Жить в таком старом доме — писк моды, хотя далеко не безопасно.

— Счастливчик, — нарушает ход мыслей генератор звука, — проверь адрес в двух кварталах от тебя. Кажется возгорание.

«Кажется! Ему кажется! Ты киборг или кто?», — после того, как им начали вставлять эмоциональные блоки, «кажется», «возможно» и т. п. — любимые слова. А, что там!

Бегу. Чувствую, как горячий воздух обжигает кожу. Вот это здание!

«Да это не возгорание, это — пожар!», — мелькает в голове. Пламя рвется из окон последних этажей. Пластик и дерево времен первых полетов на Луну горят как порох.

Кто — то наверху. Расталкиваю толпу зевак, пробираюсь ближе. На карнизе, возле окна, из которого бьет пламя, стоит девочка. В одной руке — игрушка, другой к груди прижата книга. Точно, я видел эту девчонку в библиотеке О’Шенна. Кажется, ее имя Кэти.

Тридцать восемь этажей до земли. Пламя начало пожирать карниз. О пожаре доложено, но пожарный флайбиль придет не раньше, чем через минуту. Только бы успели!

Время замедляется и начинает сдавливать как кольцо удава. Огонь подобрался к самым ногам бедной девочки. Жар бьет ей в спину. Загорается одежда.

«Где же пожарный флайбиль»?!!!

Девочка так напугана, что даже не может кричать. Она не зовет на помощь.

«Какой страшный сон. Нельзя спать на спине» …

Карниз с треском обваливается вниз. Разум отключается, отказываясь верить глазам.

Прыжок.

«Я лечу?! — Невероятно!», — тысячный раз проносится в голове. Кошмар повторяющийся наяву. «Может это — сон? — Хорошо бы» …

Устремляюсь навстречу Кэти. Подхватываю. «Господи, какая легкая» … Под нами двадцать этажей. Люди кажутся муравьями. Полет останавливается.

— Ты — Карлсон? — спрашивает девочка.

— Кто — о?

— Ну, Карлсон, который живет на крыше… Я знала, что ты спасешь меня, я читала про тебя в книге, ты очень похож…

Яркая вспышка озаряет мозг. Голос отца:

— Ты можешь летать! Это я создал тебя! Я!!! Карл Бравер!!! Ты Карлсон — сын Карла, мой сын!!!

«Так вот какими опытами ты занимался, отец»!..

Медленно снижаемся. Обалделая толпа молча расступается. Слышны сирены. Наконец — то. Девочка вся в саже. Одежда уже не горит, но еще тлеет. Заливаю водой из бутылки, протянутой из толпы.

— Возьми — это про тебя, — девочка сует мне книжку, — возьми, она моя, я дарю ее тебе.

Я --">