Алексей Александрович Калугин - Так держать, сталкер! (сборник)

нервы. И оттого, что происходило это медленно, делалось только больнее. И тем неотвратимее казалась трагическая развязка. Он знал, что в конечном итоге для него останется единственный выход – безумие. Но до тех пор… До тех пор он будет выполнять свою работу.

Тетка в малиновом мини, похоже, нашла требуемый стиль общения с дежурным. Во всяком случае, ей так казалось. Теперь она полулежала на столе, придавив локтем бумаги, и что-то томно ворковала. Дежурный страж порядка потерянно смотрел на оранжевый плафон стоявшей перед ним лампы – видимо, еще не решил, радоваться ли случившейся перемене или попросить гражданку освободить занятую ею половину стола. Но тогда ж она снова заверещит.

Да, непростой выбор, усмехнулся про себя Ре-Ранкар.

На руке едва слышно пискнул вариатор. Ре-Ранкар машинально отдернул манжет. Прибор был уверен, что именно сейчас старшему дознавателю было необходимо использовать всю силу своего разума. Что ж, он готов был постараться. Ре-Ранкар опустил взгляд и мгновенно забыл обо всем, что происходило за стеклянной перегородкой.

На столе перед старшим дознавателем лежали три толстые папки с досье. Поверх каждой – большая цветная фотография. На первой – мужчина лет шестидесяти. Морщинистая лысина, окаймленная узким венчиком седых волос. Крупные, почти грубые черты лица. И при этом вялый, будто срезанный подбородок. Оттопыренные уши. На второй тоже мужчина, но гораздо моложе. Ему около сорока. Густые, курчавые волосы, длинный нос, чуть раскосые глаза. Губы растянуты в нарочито радостной улыбке. Улыбаться он научился, а вот о том, чтобы исправить неправильный прикус, не позаботился. Может, денег на дантиста не хватило. На третьей фотографии – женщина. Дама. Сорок с небольшим. Короткие, прямые, темные волосы, сверхаккуратно расчесанные на прямой пробор. Брови сдвинуты к переносице. Глаза подозрительно прищурены. Краешек нижней губы недовольно прикушен. Довершали картину маленькие, кругленькие очочки в тонкой оправе, висящие на самом кончике носа. Несмотря на то что ничего неправильного или непропорционального в чертах лица дамы не было, внешний вид ее почему-то казался неприятным. Можно даже сказать, отталкивающим. Встретив такую на улице, хотелось сделать шаг в сторону. Неосознанно, чисто на интуиции, которая тихо шепчет, что с ней лучше не сталкиваться. Ни при каких обстоятельствах.

Ре-Ранкар знал об этой троице абсолютно все. Быть может, больше, чем знали они сами о себе при жизни. И тем не менее он никак не мог понять, что их связывало? Старший дознаватель ломал голову над этой задачкой уже не первый день. Все факты свидетельствовали о том, что эти трое, скорее всего, даже не ведали о существовании друг друга. И все же между ними было что-то общее. Непременно должно было быть!

Пока же их объединяла только смерть – все трое были убиты.

Месяц назад первой жертвой неизвестного убийцы стал Ни-Нартор, шестидесятидвухлетний активист Миссии Милосердия, общественной организации, занимающейся помощью в уходе за пациентами психиатрических клиник. Он был убит в своем доме, расположенном в 11-м Разъезде. В этом районе селятся, как правило, представители среднего класса, не особо зажиточные, но имеющие постоянную работу и стабильный доход. И в целом район считается благополучным. Убийство было совершено с чрезвычайной жестокостью. Ни-Нартор был не просто зарезан, а буквально выпотрошен – убийца распорол ему живот от лобка до грудины. При этом жители близлежащих домов не слышали никаких криков или подозрительного шума. Хотя, по заверениям медицинских экспертов, убийство произошло около полуночи, а значит, законопослушные граждане уже улеглись в свои кровати и на улице царила тишина. Позднее те же эксперты установили, что незадолго до смерти Ни-Нартор принял нескаин – сильный анестетик, сделавший его тело бесчувственным, но не затуманивший разум. Таким образом, несчастный умирал не страдая физически, но в полном сознании, прекрасно понимая, что происходит. Следы нескаина были обнаружены в недопитом стакане с водой, стоявшем на рабочем столе Ни-Нартора. Следов взлома не было – получалось, что Ни-Нартор сам впустил убийцу в дом. В комнатах, за исключением той, где было совершено убийство, царил небольшой беспорядок, характерный для обиталища одинокого пожилого мужчины. Ничего из ценных вещей не пропало. Нетронутой оказалась даже приличная сумма денег, лежавшая, можно сказать, на виду – в --">