Геннадий Мартович Прашкевич - Пять костров ромбом

— А именно?

— Он выполнен из сплава, не известного нашим экспертам. Прозрачен, как стекло, тяжел, как золото. В холодильной камере и под резаком автогена металл браслета упорно сохраняет одну и ту же температуру. На нем нет ни царапин, ни трещин, а ведь, заметьте, он побывал в самом центре взрыва… Взгляните сами… — лейтенант быстро, но без суеты, выложил на стол аккуратный сверток.

Браслет как браслет… Досет внимательно осмотрел его витые полоски… Да, тяжел. Да, прозрачен. Да, необычно прохладен для такого жаркого дня. Но стоит ли над этим ломать голову?

И вздохнул про себя — игрушка!

Впрочем, экспертам, виднее…

— При каких обстоятельствах арестована Анхела Аус?

— Три дня назад в саду виллы “Урук”, принадлежащей Анхеле, морские пехотинцы схватили одного из лидеров либертозо — бывшего гражданина, ныне туземца, Хосефа Кайо. В перестрелке с моряками Кайо был ранен, но уже перед этим плечо туземца кто-то пробил пистолетной пулей. Вполне возможно, Кайо участвовал в стычке с моряками в западном Абу, в день гибели неизвестного самолета. Самое любопытное, что рана Кайо была весьма профессионально обработана. Помочь человеку, еще в марте объявленному вне закона, могли только обитатели виллы. Их двое — Анхела Аус и ее личный телохранитель Пито Перес. Перес — наш осведомитель, мы в нем уверены… А вот хозяйка виллы ничем не захотела рассеять сомнения морских пехотинцев Нуньеса. Впрочем, рассеять их было бы трудно. На одном из подоконников засохли пятна крови, в урне был найден грязный бинт. Кроме того… — Чолло сделал многозначительную паузу. — Анхела Аус говорила о туземце с уважением. Так, будто он никогда не лишался гражданских прав!

— Ну и что? — возразил майор. — Дочь человека, на капитале которого держится вся страна, может позволить себе нетривиальные высказывания… В более пакостную историю, Еугенио, нам уже не попасть… — И взорвался: — “Говорила о туземце с уважением”! А вы не знаете, что несколько лет назад все наше высшее общество только и говорило о романе журналиста Кайо и первой женщины Тании?.. Разумеется, тогда Кайо был гражданином… Но поймите же, Еугенио, этот туземец для Анхелы и сейчас гражданин! Она плевала на наши законы! Ей захотелось помочь Кайо? Ну и бог с ней, с ее капризами! Неужели нельзя было этого туземца прихватить где-нибудь в стороне от виллы? Неужели надо было лезть в виллу Анхелы Аус?

Чолло смутился. Досет раздраженно перелистал досье.

Донесения агентов — сумбурные, преступно небрежные. Мутные, явно исподтишка сделанные фотографии… А это?.. Круглое лицо, большой рост, улыбка… Досет искоса взглянул на лейтенанта и перевернул фотографию. Народный президент! Сколько он еще будет попадаться на глаза?..

Итак, подвел итог Досет… Анхела Аус. Самая обаятельная женщина страны. Законодательница танийских мод. Владелица огромных поместий, как в Ниданго, так и под столицей… Весьма недурной капитал, вложенный в банки отца… Двадцать шесть лет. Не замужем. Зарегистрированная профессия — археолог. Впрочем, чисто полевыми работами никогда не занималась. Все материалы для нее добывал и добывает некто Курт Шмайз, доктор археологии, немец по происхождению, таниец по гражданству. Участие Анхелы в его многочисленных поездках по многим странам мира всегда сводилось к пересылке ему крупных денежных сумм. Впрочем, у больших людей — большие игры… Отцом Анхелы, пусть и приемным, был банкир Антонио Аус, с этим человеком безоговорочно считался даже полковник Клайв.

— Лейтенант, почему в досье нет фотографий Анхелы?

— Мы нигде не нашли ее фотографий.

— А тюремный фотограф, почему он не снял ее?

— Он делал это семь раз, майор! И все семь раз пленки оказались засвеченными! Эксперт Витольд этому не поверил, побывал в спецкамере сам — со счетчиком Гейгера. К сожалению, без результатов. Никто ничего не может понять.

— А тюремный художник?.. Этот, как его… Этуш!.. Куда испарились его таланты?

— Этуш отказался писать Анхелу. Он заявил, что не пишет святых. Он заявил, что пишет только преступников.

— Однако!.. — протянул майор. — Вы что, работаете в модном салоне?

— Дуайт и я пытались втолковать это художнику.

— И что же?

— У Этуша расшатано здоровье, майор. С ним трудно работать.

— Я недоволен, лейтенант. Информация, которую вы мне преподнесли, весьма туманна. Можете идти.