Дин Рэй Кунц - Самый тёмный вечер в году

согласилась она.

Спрашивать Брайану не хотелось, но вопрос сам сорвался с губ.

— Марко больше не позволяют садиться за руль?

— Он постоянно на что-то наезжал.

— Могу себе это представить.

— Но за это нельзя винить Антуана.

— Какого Антуана?

— Антуан — это кличка собаки. Я уверена, он все делал в лучшем виде. Собакам это присуще. Просто Марко слишком часто в нём сомневался.

— Смотри, куда едешь. Впереди левый поворот.

Эми ему улыбнулась.

— Ты — мой Антуан. Никогда не позволишь мне во что-нибудь врезаться.

В лунном свете из темноты появилась ещё одна улица одноэтажных домов.

Здесь фонари не разгоняли ночь, но луна серебрила листья и стволы эвкалиптов. Тут и там оштукатуренные стены чуть светились изнутри, и возникало ощущение, что это фантомные здания, населённые призраками.

Во втором квартале в одном доме горели окна.

Эми затормозила посреди улицы, осветила фарами номер дома на придорожном почтовом ящике.

Задним ходом заехала на подъездную дорожку.

— В щекотливой ситуации нужно обеспечить все условия для быстрого отхода.

Заглушила двигатель, выключила освещение.

— В щекотливой? — переспросил Брайан. — Щекотливой, как сейчас?

Эми выбралась из внедорожника.

— С безумным пьяницей никогда не знаешь, как все обернётся.

Присоединившись к ней у заднего борта, который она открыла, Брайан спросил:

— Так в доме нас ждёт безумец, который ещё и пьян?

— По телефону Джанет Брокман сказала, что её муж, Карл, безумный пьяница, а это, скорее всего, означает, что он обезумел от выпитого.

Эми двинулась к дому, но Брайан остановил её, схватив за плечо.

— А если он безумен и когда трезв, а от выпивки становится ещё хуже?

— Я не психиатр, милый.

— Может, этим должна заниматься полиция?

— У полиции нет времени на таких безумных пьяниц.

— Я-то думал, что безумные пьяницы как раз по их части.

Стряхнув его руку с плеча, она вновь зашагала к дому.

— Мы не можем терять время. Он агрессивный.

Брайан поспешил следом.

— Он — безумный, пьяный и агрессивный?

— Вероятно, по отношению ко мне он не будет проявлять агрессию.

— А как насчёт меня? — спросил Брайан, поднимаясь с Эми на крыльцо.

— Я думаю, он агрессивен только по отношению к их собаке. Но, если Карл захочет врезать и мне, меня это не пугает, потому что ты со мной.

— Я? Я — архитектор.

— Не сегодня, милый. Этой ночью ты — телохранитель.

Брайан и раньше сопровождал Эми в подобных миссиях, но никогда — после полуночи и в дом пьяного, агрессивного безумца.

— А если у меня дефицит тестостерона?

— У тебя дефицит тестостерона?

— Я плакал, читая на прошлой неделе ту книгу.

— Та книга у всех вышибает слезу. Это доказывает, что ты — человек.

Эми только потянулась к кнопке звонка, когда дверь открылась. На пороге стояла молодая женщина с распухшими от удара губами. Нижняя кровоточила.

— Мисс Редуинг? — спросила она.

— Вы, должно быть, Джанет.

— О чём я только сожалею. Хотелось бы мне стать вами или кем-то ещё, — отступив на шаг, она пригласила их в дом. — Не дайте Карлу искалечить её.

— Не дадим, — заверила Эми женщину.

Джанет промокнула губы окровавленной тряпкой.

— Он искалечил Мейзи.

Девочка лет четырёх, с большим пальцем во рту, уцепилась за подол блузы Джанет, словно боялась, что внезапный вихрь попытается оторвать её от матери.

Гостиная была серой. Синие диван и кресла стояли на жёлтом ковре, но пепельный свет двух ламп скрадывал все цвета, будто окутывал дымом.

Если в чистилище и были приёмные, скорее всего, они ничем не отличались от этой безликой комнаты.

— Искалечил Мейзи, — повторила Джанет. — Через четыре месяца он… — она посмотрела на дочь. — Через четыре месяца Мейзи умер.

Брайан уже закрывал входную дверь, но тут замялся. И так и оставил её наполовину открытой в сентябрьскую ночь.

— Где ваша собака? — спросила Эми.

— На, кухне. — Джанет поднесла руку к распухшим губам, говорила сквозь пальцы. — С ним.

Ребёнок в таком возрасте обычно так яростно не сосёт большой палец, но эта оставшаяся с колыбели привычка тревожила Брайана не столь сильно, в сравнении со взглядом девочки. В её синих, с толикой лилового глазах читалось ожидание, и она определённо не ждала ничего хорошего.

Воздух загустел, как бывает перед раскатами грома, молниями и проливным дождём.

--">