Геннадий Васильевич Дмитричев - Что хуже смерти?

могут быть не совсем точными. На самом деле это был сотрудник ГРУ — майор Сергей Владимирович Московских. На вид лет сорока. Впрочем, тот же возраст стоял и в паспорте.

Московских оторвался от иллюминатора и посмотрел на часы.

«Что меня ждёт там?», — подумал он и откинулся в кресле. Как ни странно, он пока не знал, что его ожидает. В Москве сказали, что всё объяснят на месте. За годы службы он научился беспрекословно выполнять задания и не задавать вопросов. «Ну что ж, на месте, так на месте, им виднее», — но размышлять ему никто не запрещал. Из разговора в Москве он понял, что поездка связана с секретными объектами этой азиатской страны. «Тем более, странно, ведь у американцев всё схвачено, а они ребята ушлые», — с другой стороны, Сергей понимал, что к чему, порой даже в одной стране спецслужбы конкурируют.

Однажды он уже побывал здесь. Правда, ещё до гражданской войны и НАТОвских бомбардировок. Тогда делегацию принимали тепло.

Его беспокоила возможность встретить старых знакомых. Конечно, воды с тех пор утекло немало, да и внешность ему подкорректировали, однако не исключались непредвиденные обстоятельства. «Чёрт, — про себя выругался Сергей. — Неужели, не нашли никого другого?»

Дело, кажется, не шуточное, если центр позволил себе вызвать его из страны, где он тоже отнюдь не в бирюльки играл. Он не страдал манией величия, и как всякий разумный человек, не завышал своей значимости. Но небезосновательно считал, что ему заниматься ерундой не поручат. Что же касается непредвиденных обстоятельств… они в их работе встречаются на каждом шагу. Надо быть готовым ко всему.

Но, несмотря на беспокойство по поводу старых знакомств, майор ГРУ всё же тешил себя надеждой, что в мире едва ли наберётся с десяток человек, хорошо знавших его в лицо. Как бы он удивился, если бы знал, что даже в салоне самолёта находился человек, который не только отлично знал его, но и следил за каждым движением.

Человек, занимал двадцать третье кресло Ц. Звали его Сэм Холтон и был не кем иным, как агентом ЦРУ. Впрочем, нигде не указывалось, что он связан с этим уважаемым учреждением.

И хотя Холтон сидел далеко от Московских, всё было устроено так, чтобы он видел русского разведчика, вернее, его спину., Перед ним стояла конкретная задача — следить за ГэРэУшником, всё время держать его в поле зрения.

Сэм понимал, что задача не из лёгких. Почти безнадёжное дело — следить за профессионалом (он не мог поручиться, что уже сейчас Московских не чувствует его взгляда). А то, что тот профессионал высшей пробы, знал не понаслышке. Накануне он вновь перелистал досье русского: Европа, Америка, Африка, послужной список солидный. Побывал и в Азии. В частности, в стране, куда они сейчас летят.

«Да-а-а, такого голыми руками не возьмёшь!» — подумал Сэм. Ну что ж, тем более он должен испытывать гордость, что задание поручили именно ему. Но как ни странно, ничего подобного не чувствовал. С самого начала был не в восторге от своей миссии. Но выбирать не приходилось. «Чёрт меня возьми, что же затевают русские? Не на уик-энд же он летит, в самом деле».

ЦРУ, хоть и удалось вычислить Московских, и даже посадить тому на «хвост» агентов, но как они не старались, о цели задания посланника Москвы ничего пронюхать не удалось. А между тем, такого опытного работника явно не пошлют к чёрту на кулички ради пустяка, тем более, отрывая от другой — немаловажной работы.

Самолёт пошёл на снижение. Сергей почувствовал это по лёгкости во всём теле. Ему нравилось это ощущение, схожее с катанием на «американских горках».

Сначала ничего не видел, кроме зеленеющих полей. Потом появились коробочки глинобитных домов. И, наконец, показались белоснежные минареты, устремившие башни-стрелы в лазурное небо, на котором кое-где плавали обрывки облаков, будто пух гигантской сказочной птицы. Сергей порадовался, что война не затронула этой красоты, впрочем, многие из них возведены сравнительно недавно.

Здание аэровокзала, как и посадочную полосу, он не видел почти до самой земли. Вскоре шасси лайнера зашуршали по бетону, и снова он подивился мастерству пилотов — касания почти не ощущалось.

Зато встречающих Московских заметил сразу, еще тогда, когда самолёт подруливал к зданию аэропорта — тёмно-синий лимузин с российским флажком на капоте.

Машина стояла у трапа, когда он появился в дверях авиалайнера, а около неё два человека, несмотря --">