Дмитрий Николаевич Москалев - Дыра. 1 часть

квартиру матери Салли под Липтикутом. Старый барак, построенный почти век назад крепко стоял снаружи, но высох и покоробился внутри. жилье сдавалось в аренду, и этот последний урод испачкал всё в какой-то желтый жир. Потолок засрали мухи. В жиру было всё, буквально всё! Откуда можно взять столько жира и как можно его так разбрызгать мог сказать только эксперт криминалист. Жирные капли застыли на холодильнике, в нем текли жирные реки, на плите, лампочки, ручки, выключатели, стены и даже полки были в нем, не было той щели в которую не пробрался этот жир, жир был даже в тумбочках вперемешку с крупами и крошками. Что это было? Помимо дохлых мышей, крошек, которые он брал не зная откуда, наверное крошил буханки крысам, был этот желтый, иногда и оранжевый жир. Сэм с матом натирал холодильник средством от жира, он проклинал всех богов, проклинал этого грязного говнюка, как можно быть такой Свиньей? Если и есть в мире жрецы, поклоняющийся хряку, то это прошлый жилец квартиры. Собралось двенадцать мешков с мусором, всякий хлам. Возможно, жилец варил собак, так подумал Сэм, это было мерзко, но помочь Салли со сдачей жилья, хоть и за гроши, он был обязан, он любил ее и пришлось идти на жертвы. Он вспоминал, как отмокает желтая субстанция под воздействием антижира, превращаясь в нечто еще более мерзкое, липкое, большой кусок в последствии отлетел ему на волосы и словно вмазался по самую кожу. Сэма передернуло, и передернуло его не от жира, он вспомнил ванну, капающий кран и гнилые стены, обугленный угол, там горел водонагреватель, ванная напоминала сцену из фильма ужасов, не хватало только трупа и тараканов. И это было не всё. Провода свисали паутиной, цыгане, которые прежде жили в этой квартире сто раз перевязывали провода, и нещадно глумились над всякой безопасностью, обои висели клочками, везде выделялись козюльки, рисунки и чьи-то коряво написанные имена. Трещал сгнивший деревянный пол.

Сэр морщился, как и любому нормальному человеку, ему неприятно было убирать чужое дерьмо. Он в очередной раз убедился, что есть люди, которые нихера не умеют в этой жизни, даже элементарных бытовых вещей, например, помыть посуду, вымыть руки. Его удивляло такое отношение к своему быту и жизни, он негодовал и ненавидел этих грязных свиней из-за их неряшливости. Он представить не мог, как они занимаются сексом в такой грязи, дрочат или едят своими руками, которыми возились в паху. Наверняка кто-нибудь из таких работает в общепите или в магазине. И теперь ему приходилось оттирать эти помои вместе с Салли. И всё равно, это были цветочки, в закутке, в саду оставался сарай набитый до верху мусором. Два дня потребовалось Сэму запихнуть всю сырую и прогнившую дребедень в мешки, которые просто трещали, таких мешков оказалось тридцать штук, самой мерзкой находкой оказался разбухший детский подгузник. Два дня он провел на корточках, в пыли, паутине и жиру. Он аккуратно его поднял и опустил в пакет, словно бомбу. Затем последовали пятнадцать слоев обоев на стенах в коридоре и остальное показалось не таким страшным. Страшным было лезть в подвал. Он боялся, что обнаружит там что-нибудь ужасное или опасное, но не нашел там ничего, кроме двух банок тухлый огурцов, затем, Салли, спустя несколько дней, когда он работал, прислала ему фотографии сгоревшего дома и ее квартиры, по крайней мере то, что от той осталось. Всё началось с квартиры алкоголички. Она варила там спирт и ночью дом вспыхнул, крыша запылала как солома.

Сэм немного подробил по пеплу, взглянул на расплавленную пластиковую панель, затем заглянул в дыру в потолке и увидел облака, потом тихо и тяжело вздохнул и решил забыть весь этот кошмар, но у него не вышло.

Время прошло и не обошлось без эксцессов. Весь мир вокруг стал для Сэма каким-то колючим и враждебным. Он дрался, его преследовали и угрожали, он дал отпор. Почему люди стали его так уважать, когда он разбил лицо угрожавшему? Ответ прост – парни любят бои и любят победителей, любят тогда ты бьешь кому-то морду, любят и всё тут. Весь мир утонул в насилии. Убийства потоком лились с экранов телевизора, видеоигр, книг. Всё было пропитано ненавистью и насилием. Смерть перестала будоражить и пугать, она ходила рядом, выпрыгивала из смартфонов прямо в рот и ее с аппетитом съедали. Жизнь виртуальная, информационная переставала быть симулякром и уже не отличалась он повседневности. Насилие уже перевалило за возможную максимальную величину на один квадратный --">