Евгений Алексеевич Аллард (Lord Weller) - Остров надежды

за край. Вылез наружу и вместе с отцом Бенджамином мы бросились к свету.

Из жерла вулкана поднимался столб густого дыма. Склон прорезали пылающие реки, нёсшие смерть всему живому. Деревья шевелились, словно в них вселились духи и вспыхивали, как спички.

Мы бросились вниз по склону, перепрыгивая через трещины, заполненные жидким огнём. Из щели между камнями вырвался фонтан раскалённой грязи, обрушившись на нас. Поскользнувшись, я рухнул в образовавшуюся расщелину. И смог лишь чудом зацепиться за вылезшие из красно-коричневой земли толстые корни. Бросил взгляд назад и чуть не свалился вниз. Подо мной медленно текла алая река, обдавая нестерпимым жаром.

— Дайте руку, — над краем возникло перепачканное в саже и копоти лицо преподобного. — Ну же!

Схватил за руку, он подтащил меня к краю. Мне удалось подтянуться на руках и вылезти.

Сквозь кисею темно-серого пепла, дыма пожарищ и пыли едва проглядывали ярко-бордовые потоки кипящей лавы, словно вулкан истекал кровью. Невыносимо першило в горле от ядовитого смога, окутавшего остров. Вырвавшись на свободу, огонь жадно поглощал все, что попадалось ему на пути: деревья, дома, машины.

Издалека я увидел ярко пылающий двухэтажный особняк Крамера. Языки пламени уже добрались до крыши и вырывались из-под стропил. Когда мы оказались рядом, я услышал, как трещат и рушатся деревянные перекрытия. Остановился, тяжело дыша, и смахнул дрожащей рукой холодный пот с лица. И машинально отметил, что длинный деревянный ангар, в котором Крамер держал коллекционные автомобили, цел и невредим, а каменное здание жадно пожирает огонь. Хотя раскалённая стихия ещё не достигла этого места.

Мы спустились к подножью гор, оказались на каменистом берегу, где у причала уже поджидали суда, на которых эвакуировали людей.

Напряжение последних часов отпустило, в душу хлынула невыносимая тоска и отчаянье. Я упал на колени, и бессильные слезы залили лицо.

— Не надо, Роберт, все уже позади. Мы спасены, — мягко похлопав меня по плечу, ободряюще сказал отец Бенджамин.

— Почему вы не сказали мне сразу… Почему?!

— Я говорил вам, — в его голосе не чувствовалось ни злорадства, ни досады. — В тексте, который я передал, обо всем было написано.

— О чем? О том, что Софи погибнет? Я не понимаю… Не понимаю, что произошло, — выдохнул я. — Кем она была? Вы знаете, преподобный?

— Конечно, знаю. Софи была потомком сестры богини вулканов Пере. По легенде Пере влюбилась в смертного юношу, которого звали Лохиау, и послала за ним свою младшую сестру Хииака, наделив её сверхъестественной силой. Но сестра не успела вернуться в срок и богиня в гневе прокляла её и весь её род, решив, что Хииака соблазнила Лохиау…

— Я что должен был сыграть роль этого Лохи… чёрт, не знаю, как вы произносите эти мудрёные имена.

— Верно. Софи хотела привести вас к богине, чтобы она сняла проклятье с её рода. Но богиня не поверила. Рассердилась ещё больше и решила убить сестру.

— Почему она не убила меня?

— Не знаю. Наверно, засыпав все обломками, посчитала, что неверный Лохиау в вашем лице тоже погиб.

— Но почему, чёрт возьми! Вы не предупредили об этом сразу?! — прорычал я в бессильном гневе.

— Я много раз пытался вам об этом сказать, но вы так были одержимы этой девушкой…

— Одержим? Я хотел лишь помочь.

— Нет. Вы страстно влюбились. И я решил, что будет лучше, если вы пройдёте это испытание самостоятельно. Идемте, нам надо покинуть остров. Пока богиня вулканов не разнесёт здесь всё, не успокоится.

— Представляю, какой счёт за ущерб выкатит мне хозяин острова, — с досадой бросил я, с трудом вставая. — Тут одним вертолётом не отделаешься.

— Крамер? Не думаю, — усмехнулся отец Бенджамин. — Уверен, он будет вам благодарен.

6. Финал

Я закрыл пухлую папку и бросил рассеянный взгляд на пейзаж, ярко освещённый полуденным солнцем: океанские волны разбивались об изрезанную береговую линию. На заднем плане в голубоватой дымке виднелся горный хребет. Но сквозь фон едва заметно проступал нежный абрис лица, волнистые волосы цвета летнего мёда, притягивающие глубоким мерцаньем глаза. До сих пор не понимаю, как это получилось. Словно, когда я рисовал, вместе с красочным пигментом с кончиков пальцев стекла тоска, скрытая навеки в моей душе, и незаметно для меня воплотилась в этот портрет.

Раздался писк будильника. Через два часа самолёт в Лондон. Этот --">