Петр Истомин - Пелена

понимаете? – выпалил Брин, – Если бы за дело взялся любой другой полицейский, мы бы уже давно решили этот вопрос. Но мы же не можем трогать Купера.

– Не можем, – подтвердил Ким, – По крайней мере, пока.

– Тогда, при всем уважении, что я, по-вашему, должен был сделать?

– Никто ни в чем не обвиняет вас, мистер Брин, – улыбнувшись, сказал Капальди, – Мы лишь пытаемся во всем разобраться. Да, ситуация непростая. Нужно сосредоточиться на том, чтобы не допустить ее повторения в будущем.

– Если нам нельзя будет трогать Купера, мы никак не сможем избежать повторения ситуации в будущем, – сказал Кевин, чуть более желчно, чем хотел бы.

– Это уже не ваше дело, мистер Брин, – сказала Сайфер, – От вас мы услышали все, что хотели. Вы можете быть свободны.

Брин поднялся на ноги и, не теряя ни секунды, поспешил к выходу из конференц-зала. Когда он уже взялся за металлическую ручку двери, его остановил голос Джастина Рубина, спокойный и размеренный:

– Мистер Брин.

Брина словно пригвоздило к месту. Рубашка моментально прилипла к вспотевшей спине. Колени подогнулись, и он непременно упал бы, если бы не трость.

– Кто-нибудь говорил с Холли Купер? Кто-нибудь вообще сообщал ей о том, что мы минимум два раза чуть не убили ее отца?

Брин оторопел. Его ноги начали трястись. Он крепче сжал рукоятку трости и усилием воли подавил дрожь.

– Пока что нет, мистер Рубин, – сказал он осипшим голосом, – Я не думаю, что мисс Купер нужно беспокоить… По таким мелочам…

– Главное, чтобы она не узнала об этом из каких-то других источников. Не хотелось бы, чтобы она думала, будто мы что-то от нее скрываем. Вы это понимаете?

Брин несколько раз моргнул, смотря на мутное стекло входной двери.

– Конечно, мистер Рубин.

Воцарилась тишина. Брин стоял и ждал. Наконец за его спиной снова раздался голос генерального директора:

– Всего доброго, мистер Брин.

Брин пулей выскочил из конференц-зала и устремился к лифту, забыв про хромоту и боль в ноге.

--">