Нелли Горицвет - Никто не избегнет блаженства

командировки, – обескуражено ответила я и, точно в оправдание, для чего-то выставила вперед сумочку, – вот, принесла ему плащ.

– О Господи! – устало и слегка рассерженно воскликнул он. – Как это банально! Понимаю. Сейчас придете домой, примете горячую ванну и будете пить чай с вареньем.

– Ну да, – согласилась я и посмотрела в упор: «А что в этом зазорного?»

– Какие вы все скучные и одинаковые, – заключил музыкант.

– Кто это мы? – не поняла я.

– Ну… люди, земляне, долгожители… или как вас там?..

– Прости, а ты кто будешь? – удивленно, тихо и взволнованно спросила я, предчувствуя что-то важное.

– Я – нечто вроде Архангела, – угрюмо ответил мужчина, – сын Шаровой Молнии и… пьяного авиадиспетчера, – усмехнувшись, добавил он, – титулованный Принц Грозы. Я рождаюсь каждый раз заново с раскатами грома и … – тут его голос дрогнул, – с прекращением ливня развоплощаюсь снова.

Помолчав немного, он добавил уже более веселым тоном:

– А знаешь, это так здорово: всякий раз, словно впервые, просыпаться, вспоминать прежнюю жизнь и… вспоминать о Ней.

– О Ней?

– О Ней, – спокойно подтвердил музыкант.

– А кто Она? – робко поинтересовалась я, чувствуя, что вопрос не совсем тактичен.

Но Принц Грозы ответил, как ни в чем не бывало:

– Она – дикое дитя июньского леса. Она – веселая хохотушка с васильками в золотых кудрях и с веснушками на носу. С первым лучом рассвета Она встает, радуясь пению птиц, зеленой листве, весело танцует на лесной поляне, окруженная детенышами пятнистых оленей и… не подозревает о том, как Она прекрасна! А однажды, – тут лицо молодого человека совсем просветлело и оживилось, – однажды я Ей поведал об этом.

– А Она?

– Она? Она рассмеялась в ответ, – с восхищением сказал он, – но стоит только на небе появиться пусть даже легкому облачку, – далее продолжал музыкант, – как Она тотчас ложится спать. Чтобы не взгрустнулось ненароком, – пояснил он, – чтобы Ее лицо не украсила ни одна морщинка.

– Но тогда как же тебе удалось поговорить с Ней?

– Видишь ли… – замялся гитарист и испытывающее посмотрел на меня, – все дело в том, что Она живет в моей музыке, в моей Теме, во всей моей жизни. Там мы и беседуем.

– Так вы никогда-никогда не встретитесь? – осторожно, вкрадчиво спросила я.

Музыкант отрицательно покачал головой.

Я застыла, как вкопанная, сумев вымолвить только:

– И легко ли тебе жить с такой мечтой?

– Легко ли? – небрежно повторил мужчина и, точно не желая распространяться о каких-то мелочных пустяках, резко сменил тему. – Слушай, время мое подходит к концу. Долго ли ты еще думаешь здесь торчать?

– А что? – с готовностью спросила я, собравшись в любой момент послушно сорваться и уйти.

– Понимаешь, – смущенно глядя вниз, проговорил сын Шаровой Молнии, чье имя я даже не решалась спросить, – я скоро растаю, – откуда-то из глубины донеслось до меня, – отвернись тогда, пожалуйста, а? Понимаешь, я не хочу, чтобы ты видела мою смерть… Это хуже, чем показывать слезы.

– Понимаю, – вздохнула я.

Наступило неловкое молчание. Но, как оказалось, только для меня.

– А расскажи мне, как вы, люди, любите друг друга, – вдруг поинтересовался музыкант, и глаза его вспыхнули каким-то внутренним светом, – разве у вас не так?

– Нет! – горячо возразила я, будто ждала этого вопроса. – У нас совсем… совсем другая гармония. Когда небо застилают тучи и на землю падают первые капли, мы беремся за руки и выбегаем на улицу, чтобы вместе танцевать и смеяться под дождем, наблюдать, как очищается от пыли листва, слышать запах грибов. А когда лучи солнца иссушают лужи, то мы глядим ввысь и щуримся до слез.

– Завидую! – мечтательно сказал Принц Грозы. – Мне бы так… Но я знаю, что Она тоже думает обо мне, – тихо произнес он, – скажи мне, – вдруг резко, с волнением в голосе спросил он, – ты веришь, что Она тоже любит меня?

– Конечно! Я…

Тут я осеклась, заметив немую боль и беспомощность в огромных голубых глазах гитариста. И, как и обещала, отвернулась. И побрела домой. Я вдруг поняла, что последние автобусы уже давно уехали в автопарк, и что сегодня больше ничего не будет.

И я ушла. Туда, откуда восходит солнце.

Синдром стройки века

Окна в домах потускнели,

Грязный асфальт отражая.

Двери с петель --">