Наталья Юрьевна Кириллова (Серина Гэлбрэйт) - Волчица для ловца (СИ)

Расплылся в широкой глуповатой улыбке, подхватил, разрешения не спрашивая, её руку и с видом самым обожающим, трепетным облобызал пальцы. Али выдавила ответный вымученный оскал, с немалым трудом сдерживаясь, чтобы не вырвать руку и не вытереть пальцы о подол платья.

А лучше сразу помыть.

С тем вонючим хозяйственным мылом, которым её мама пользовалась во времена детства Али. И от мерзкого ощущения слюны должно избавить, и раздражающий чужой запах накрепко отбить.

— Господин Сеймур, добрый вечер.

— Вы, как всегда, совершенно обворожительны, Алионор, — Мишель не торопился отпускать пленённую руку. — И я же просил вас общаться ко мне по имени.

— А… простите, я… забыла.

— Забывчивость юных дев столь очаровательна, что вам не следует её стесняться.

Неужели? Может, напомнить, что Али что по меркам этого мира, что мира людей к юным девам могла относиться разве что условно?

Али украдкой оглядела небольшую библиотеку, в которой в ожидании ужина коротали время княжеская чета и их гости. Народу мало: Эжени, Дэсмонд, двое мужчин из круга княжеских приближённых, их супруги да Мишель, пребывавший, к глубокому огорчению Али, в статусе не связанного брачными обязательствами холостяка. Спуститься должен был и Ройс, но пока ловца что-то не видно.

Или нашёл занятие поинтереснее долгой скучной трапезы, щедро приправленной пустопорожними застольными беседами?

Эжени с другими дамами расположилась на диванах возле камина, в стороне Дэсмонд разговаривал о чём-то с мужчинами. Мишель продолжал старательно улыбаться и смотреть на Али с выражением безграничного восторга. Худощавый, вертлявый, с каштановыми волосами и глубоко посаженными тёмными глазами, Мишель Сеймур производил впечатление существа недалёкого, не обременённого лишними сложными мыслями, немного скользкого и радости не вызывающего, но в целом безобидного. Однако на сей счёт Али не обманывалась. Эжени рассказывала, что в государственных делах канцлер демонстрировал стальную хватку, ловкость профессионального шулера и волчий нюх. Пустыми обещаниями не бросался, умел действовать решительно, жёстко и князя не подводил. И, только завидев Али, в мгновение ока превращался во влюблённого дурачка, липкого, приставучего, будто свежая жвачка на обувной подошве, беспрестанно сыплющего странными остротами и сомнительными комплиментами.

Или искусно притворялся таковым.

Что ближе к истине, Али ещё не выяснила.

Повернувшись лицом к сидящей рядом женщине и потрескивающему огню в камине, Эжени внимательно слушала собеседницу и потому умоляющего взгляда подруги не заметила. Выразительно коситься на Дэсмонда в надежде на спасение Али посчитала ниже своего достоинства.

Сама справится.

Или перетерпит.

— Вы уже слышали?

— О чём именно?

— Об этих обнаглевших в край человечках, — патетично всплеснул руками Мишель и попутно отпустил-таки конечность Али. — Пользуются широтой владений нашего пресветлого князя, его добротой и милосердием и то и дело нарушают границы частной собственности, вторгаются на чужую территорию ради охоты. Просто возмутительно!

— Действительно, — Али спрятала обе руки за спину, украдкой потёрла пальцы о чёрную ткань платья.

— Не представляю, каково вам почти постоянно жить в мире, где этих людишек что клопов в дрянном тюфяке.

— Привычка.

— К подобным вещам не следует привыкать, моя дражайшая Алионор, — наставительно возразил Мишель. — Тем более вы волчица, у вас должна быть своя стая.

— Мне нравится быть волком… волчицей-одиночкой.

— Это неправильно.

— И у меня есть стая.

— Разве?

— Есть родители, старший брат и мои подруги. Эжени, Арнетти, Юлисса — вот моя стая.

— При всём моём уважении к пресветлой княгине и вашим друзьям, ни одна из них не является волком-оборотнем, — во взгляде Мишеля отразился откровенный налёт снисходительности, мягкой, ласковой, с какой втолковывают прописные истины маленькому несмышлёному ребёнку. — Каждая из названных вами прекрасных дам — представитель другого вида, в том числе человеческой породы. Это не считается.

— Полагаю, господин Сеймур, вы не хуже меня знаете, что в мире людей волки-оборотни редко собираются в стаи.

— Что чрезвычайно прискорбно. Оттого не лучше ли, пользуясь возможностью, перебраться на эту сторону на постоянное место --">