Михаил Васильевич Шелест - Изменить будущее

солнца», как шутил мой отец. Склон сопки был южным и хорошо прогревался даже зимой.

В кирзовых сапогах очень клёво кататься на ногах. Скользили, как те же лыжи. В восьмом классе вдруг на «кирзачи» образовалась мода, и я даже в школу ходил в них какое-то время, но потом опомнился.

Отметив про себя промелькнувшее словечко «клёво», тоже из прошлой жизни, я раскрыл учебник химии, поставил его перед собой на кухонном столе и стал поедать пшеничную кашу. Такая крупа почему-то исчезла в две тысячи двадцать первом году, подумал я.

Две тысячи двадцать первый год… Будущее…

Я раскрыл рот и каша вывалилась обратно в тарелку.

Кто я? Где Я? Какая нахрен химия? Буквы учебника расплылись, и я чуть не потерял сознание, но прозвенел будильник и я пришёл в себя.

Испуганно озираясь и трясясь, как заяц, я брёл в школу. До неё было всего метров сто, но я шёл эти метры, как на эшафот.

— Чё, химии ссыш? — Спросил Валерка, догнавший меня у входа в школу. — Нефиг было доставать её.

— Пошёл ты… — отмахнулся я.

— Чё-ё-ё? — Вызывающе спросил он, но увидев мой мрачный взгляд, криво усмехнулся. — Ссыкло… — бросил он и, обогнав меня, побежал по лестнице вниз. Кабинеты химии и физики находились в подвальном этаже. Там же находилась и раздевалка.

Прозвенел звонок, а я ещё так и не вошёл в класс. Химии я не боялся. Я боялся одноклассников. Ведь я знал, что многих уже, как бы и нет, а те, кого встречал, на этих малышей и не похожи.

— Ты чего здесь стоишь, Шелест? — Вдруг раздался строгий голос директора. — А ну, марш в класс.

Она открыла дверь и я вошёл в кабинет химии боясь поднять глаза.

— Вот, Татьяна Валентиновна, боялся в класс войти. Чем запугали вы его? — Рассмеялась Светлана Яковлевна.

— Обещал сегодня две темы ответить, — сказала молодая химичка, вскинув тонкие брови. — Что, Шелест, снова не готов?

Она раскрыла журнал и сразу уткнула палец в мою фамилию напротив которой стояли две жирные точки, за прошлый урок и за этот.

— Ну извини, — сказала она, потянувшись за авторучкой.

— Что извини то сразу, — буркнул я. — Спрашивайте. Я учил.

— Учил? — Усмехнулась она. — Рассказывай.

— Про азот?

— Про азот, — подтвердила химичка и с улыбкой посмотрела на директора.

— Вы, Татьяна Валентиновна, зайдите ко мне после урока, пожалуйста.

— Хорошо, Светлана Яковлевна. Давай, Шелест.

Я попытался вспомнить страницы учебника химии и не вспомнил. Напрягши ум, я начал сочинять.

— Азо-о-т. Это… Химический элемент…

Дальше ничего не вспоминалось.

— Отличное начало, Шелест, — засмеялась химичка.

Класс рассмеялся. Я поднял глаза от пола и у меня закружилась голова. Очнулся я лежащим на врачебной кушетке в кабинете школьного врача. Рядом стояли директор и химичка. Врач склонилась надо мной и массировала мне сердце.

Увидев, что я очнулся, директриса вскинула руку ко лбу и поправила причёску.

— Ты нормальный, Шелест? — Спросила меня химичка. — Ты зачем в школу с температурой пришёл?

— Я учил, — прошептал я.

— Да поставила, поставила я тебе четвёрку в четверти и за полугодие. Чуть не убил своим обмороком.

Директриса укоризненно посмотрела на химичку. Та, увидев её взгляд, развела руками.

— А что я-то, Светлана Яковлевна? Он не учит… И хулиганит…

— Мы потом с вами поговорим, Татьяна Валентиновна.

— Да, что я то?! — Повторила та, чуть не плача.

Послышались тоскливые звуки сирены скорой помощи и вскоре появились санитары с носилками.

— Я сам, — сказал я поднимаясь.

— Я тебе дам, сам! — Сказала директор. — Укладывайте.

Меня вынесли из медпункта на носилках и я увидел свой класс, стоящий в коридоре в полном составе. От стыда я закрыл глаза, но знакомый голос сказал:

— Ссыкло!

— Гребенников! — Воскликнула директор. — У него температура сорок!

Дальнейшего их разговора я не слышал, потому что провалился в бредовое беспамятство.

В инфекционке «больницы рыбаков» я провалялся все каникулы. Посетителей в палату не пускали, перемигивались с родителями через окно. Через окно же мне передали и новогодний подарок. Родители купили фотоаппарат.

Как шутил папа: «Хочешь разорить друга, подари фотоаппарат». Но сам хотел и купил фотик для нас обоих.

К нему столько всякого нужно было… Увеличитель, ванночки, проявители-закрепители, фотоплёнка и фотобумага, глянцеватель. Но глянцевали мы, помнится, на стекле. Ах да, фонарь --">