Сергей Главатских - Очевидное-Невероятное (СИ)

Очевидное-Невероятное

1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

«ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ».

РУКОПИСЬ ИЗ БАНКИ.

Меня зовут Зигмунд Фрейдович Дзержинский. Вы не представляете, как я рад, что мы наконец-то встретились! Я много бы отдал, чтобы узнать, какая временная пропасть пролегла между нами — просто для понимания, насколько изменился язык общения на данном, конкретном участке суши, ведь от этого в немалой степени будет зависеть, дойдёт ли до адресата самоё содержание этих строчек или нет? Мне также не известно, кто вы: мужчина или женщина, старик вы или молодой человек, какого вы роду-племени, и что за намерения имеете относительно сего послания! Я даже не знаю, прочтёте ли вы его до конца или бросите на полуслове, а то и используете по иному (санитарно-гигиеническому) назначению, — ничего этого я не знаю, и не могу знать, но мне верится отчего-то, что интерес ваш к тексту по мере его освоения не угаснет и в результате мы расстанемся друзьями.

Первый вопрос, который у вас неизбежно возникнет при обнаружении рукописи: «А почему, собственно, в банке?». Ну, так он самый простой. Во-первых, текст оказался слишком большим по объёму, на что я, если честно, не рассчитывал. Сначала, как водится, пытался запихнуть рукопись в бутылку, но та не полезла. И тогда я подумал, что «слава Макинтошу!», я ведь ни разу в своей жизни ничего не размещал в банке, как это делают многие достойные люди, и вот теперь у меня есть прекрасная возможность восполнить этот недостаток! И, да, про Макинтоша, вы не в курсе — это наш основной теперешний Бог. Но об этом будет отдельная глава, может быть, основополагающая во всём послании.

Теперь, что касается содержания и формы. Я, конечно же, постараюсь описать события в том порядке, как это было на самом деле. Выдержать точную хронологию мне помогут мои внутренние переживания, которые органично вытекали одно из другого, и каждое из которых никак не могло возникнуть прежде, чем появилось предшествующее ему. Подобный принцип построения композиции мне близок и понятен более всего и если ум ваш настроен скорее на иной, модернистский нарратив, то, увы, рассказ мой, вероятнее всего, вызовет у вас лёгкое раздражение. Что до формы, то и тут я не собираюсь искать что-то новое, а с удовольствием воспользуюсь привычной структурой повествования, состоящей из глав и частей, которых, как это случается чаще всего, будет две.

Пару слов о том, кто я таков и что из себя представляю. Ранние годы: садик, школа, институт, всё, как у всех, поэтому ничего интересного. Считаю эту часть жизни бессознательной. Мы ведь толком почти ничего не знаем о детском периоде человечества, правда? Всё на уровне общих представлений: как-то одевались, что-то ели, жили в пещерах, пачкали стены своим древним граффити и пусть не всегда гигиенично, но зато успешно размножались. Для многих из нас такие понятия, как мезолит, неолит, и, уж, тем более, извините, палеолит, всего лишь смутные образцы малоупотребимой, почти абсценной, лексики! Узнаем что-то новое — хорошо, нет — нет. Довольствуемся тем малым, что доступно исторической науке и живём всё дальше и всё хуже, совершенно при этом, не смущаясь собственного беспамятства. А, может быть, как раз благодаря ему.

По-настоящему я начал что-то значить в собственных глазах в тот момент, когда впервые утратил истинный смысл происходящего вокруг меня. Тот «Я», который, когда-то ходил в садик, в школу и в институт и смотрел из меня на мир своими удивлёнными смышлёными глазами, однажды просто убежал из меня, не оставив мне ничего из того, что я успел узнать и понять. Вы не представляете, как сильно я растерялся в этот момент! Однако, я растерялся бы ещё больше, знай я тогда, что моё «Я», сука такая, бросило меня не навсегда, а будет потом время от времени напоминать о себе краткими, ничем немотивированными визитами! И вот это, скажу я вам, самая жуткая и самая невероятная вещь во всей моей истории!

Но моя внутренняя растерянность, это бы ещё ладно, видели бы вы, какие мощные колебания вызвало моё новое состояние в среде тех, кто считал меня столпом трезвости и благоразумия! Для ясности дела привожу один только эпизод. Был день рождения какого-то моего то ли друга, то ли недруга, не помню. Для меня и те, и другие всегда были овощами с одной грядки. Позвали — пошёл. Сидели у него (неё) на даче, много ели и ещё больше — пили. И вот какой-то очередной тост, я беру бокал, --">