Светлана Хорошилова - Призрак, осыпанный снегом 3

Светлана Хорошилова Призрак, осыпанный снегом 3

Железный конь

Это случилось в марте 2015 года, задолго до того, когда Кирилл впервые увидел Призрака. Инга тогда прибыла в город. В некоторых окнах уже горел свет. Поначалу она не решалась войти в подъезд одного совершенно незнакомого ей дома, но стало темнеть, и она, собравшись с духом, вышла из Нивы, затем поднялась на второй этаж. Заиграл звонок.

Дверь открыла женщина средних лет, вытирающая руки о полотенце, вопросительно уставилась, спросила: «Вам кого?». Инга, взволнованно поглядывая ей за спину, произнесла:

— Иконников Владимир Фёдорович здесь живёт?

— Здесь… — Женщина кивнула, но не двинулась с места и продолжала заинтересованно чего-то ждать.

— Он сейчас дома?

Та оглянулась через плечо, крикнула:

— Володя, Володь, к тебе пришли!

Из комнаты вышел мужчина, одетый не по-домашнему, будто собравшийся уходить и настороженно уставился на незнакомого ему человека.

— У меня есть для вас очень важная информация… — обратилась к нему Инга.

Тот замешкался: пригласить её войти или выйти с ней?

— Давайте лучше выйдем… — опередила его Инга.

Мужчина накинул куртку, прихватил головной убор, ключи от машины, обулся и под внимательные взгляды хозяйки вышел на площадку. Кажется, он был рад, что незнакомка вела его дальше: по лестнице, затем на улицу, что удаляло от дома всяческие разговоры, явно нежелательные для членов его семейства. Инга молча направилась к безлюдной детской площадке, где стояло несколько скамеек. Правда, сидеть на них при морозе никто не собирался, и они просто встали у борта пластиковой горки.

— Я не задержу вас надолго, — заверила Инга. — Это касается вашего отца, Фёдора Алексеевича. — Судя по всему, он готов был к какой угодно теме, но совершенно не ожидал, что будет произнесено имя его давно умершего отца. — Только я настоятельно прошу оставить наш разговор в тайне от всех — сами поймёте почему.

— Давайте ближе к делу, — начал он её поторапливать и для достоверности глянул на часы, будто куда-то опаздывает.

— Сейчас я не скажу вам ничего — словам вы не поверите. Любой бы не поверил. Вы должны сами приехать и это увидеть…

— Приехать куда?

— Знаете село Никольское? Наверняка знаете, оно неподалёку от Студёных Выселок. — Услышав название «Студёные выселки» мужчина напрягся. — Приезжайте, вот вам адрес. — Она протянула клочок бумаги.

— Я никуда не поеду, пока не буду знать в чём обстоит дело! — Иконников стал держать оборону, видно предположив, что его хотят втянуть в сомнительное предприятие.

Вспыхнувшее в нём раздражение отчасти поутихло, когда он увидел, что эта странная женщина прислонилась к горке, будто ей нехорошо и трудно стоять. Волнительное поведение Инги не вызывало сомнений в серьёзности вопроса, только она наотрез отказывалась говорить здесь и сейчас.

— Можете хотя бы намекнуть? — допытывался он. Владимир Фёдорович был явно не из трусливых, его съедало обычное человеческое любопытство.

— Я уже намекнула: это касается вашего отца. Какие бы вы сейчас не строили предположения — все они будут очень далеки от происходящего. Вы не поверите мне на слово, поэтому прошу вас, приезжайте и убедитесь сами.

В договорённый день Иконников оказался у Ингиных ворот. Он оглядел местность, вышел на дорогу, откуда лучше видны были окна, изучил Ингин дом, вытянув шею, и не увидев ничего примечательного, кроме света в одном из них, нажал на звонок.

Инга уже уловила звук подъехавшей машины. Она стояла перед дверью в напряжении с ключами в руке, взволнованно ожидала звонка, который почему-то запаздывал. Но прозвонив он не облегчил ей состояние, её взбудоражило вдвойне, и всё же она поспешила открыть затвор.

Владимир Фёдорович чувствовал себя не легче. Ему стоило огромного труда шагнуть в неизвестное, где ему было обещано раскрытие какой-то немыслимой тайны, и эта тайна, что было особенно странным, касалась его отца, умершего… сколько же лет миновало: тридцать, тридцать пять? Воспоминания о нём тревожили.

Очутившись в просторной кухне, где витал аромат ягодного компота, Иконников начал озираться по сторонам, он вслушивался: нет ли здесь кого-то ещё и не спешил садиться на стул, да хозяйка не предлагала. В ней была заметна всё та же взволнованность, женщина не сводила с гостя чересчур пристального взгляда. Перед ней стоял плотно сбитый --">