Олег Семироль - Прививка добра (СИ)

женщина в окружении каких-то неприятных личностей. Плачущая женщина, вырывающаяся женщина и он... Пустая оболочка от мужчины, мечтающая лишь о смерти, но не способная обрести даже смерть.

   Питер закрыл глаза и крепче обнял худенькие плечи.

  --Подсудимый, Вы по-прежнему не признаете свою вину? - вновь перед глазами возникло усатое лицо обвинителя трибунала.

  Под сводами огромного зала рождается величавое эхо, кажется, что сами древние стены вопрошают к преступнику.

  Лицо полковника представляющего обвинение выражает отвращение к отступнику, голос переполняет презрение к стоящему перед ним бывшему капитану. Кажется, что в этом человеке сейчас сосредоточено все правосудие мира. Отличная картинка для журналистов. Губы Питера неслышно шепчут, в который раз:

  --На мне нет вины. Я выполнил свой долг.

  И снова, будто в повторяющемся сне, тяжелые слова:

  --Резню в мирной деревушке Вы называете "долгом"?

  --Мое подразделение уничтожило базу бандитов, мое подразделение уничтожило возвращающуюся туда банду...

  --В деревне были женщины и дети! - обвиняюще восклицает полковник.

  --Враг всегда враг!

  Как же он любил красивые слова. Глупец.

  --Коррекция личности! - зачитывает приговор седовласый генерал-судья.

  Щелкают блицы журналистов, довольно кивают несколько престарелых "ананасов" поддерживающих обвинение... Шоу подходит к финалу.

  Питер обводит свой кабинет глазами - стеллажи книг, огромный лунный глобус с баром внутри, а перед глазами стоит белая комната, пропахшая чем-то страшным, больничным - так пахнет в госпитальных палатах, тюремных камерах и в моргах. Его ввозят на больничной каталке. Тесная белая комната с зеркальной стеной, которую он может видеть, если скосить глаза. Он пристегнут к каталке. Раньше преступников казнили, сейчас преступников "корректируют". Но комната все та же, видевшая сотни приговоренных и тысячи тех, кто наблюдает за экзекуцией сквозь зеркальную стену.

  "Стервятники боятся смотреть в глаза", - старая индейская мудрость, памятью о детстве, о книгах, о мечтах.

   Короткий поцелуй присоски вцепившейся в кожу. Темный сон, гасящий сознание. Когда-то вслед за снотворным подавался яд, останавливающий сердце - сейчас же мириады искусственных вирусов вбрасываются в кровь, вступают во взаимодействие с нейронами, меняют параметры биологических полей: "корректируют". "Рой" - так это называли в газетах. Панацея от рака. Спасение миллионам... И наказание. "Прививка добра" - заменившая казни. С каталки встает уже инвалид - человек не способный на насилие, всплеск эмоций, выброс адреналина и вместо агрессии, страшная боль скручивает преступника. Гуманно и жестоко. Нет. "Рационально"... Это самое важное.

  Все это Питер поймет позже. Когда будет стоять подобно смиреной овце, отдавая грабителям содержимое своего тощего кошелька, когда будет валяться в судорогах рядом с пистолетом, из которого он не может даже убить себя, когда и память о прошлом причиняет боль. Он поймет иронию своих палачей, наказавших его чем-то, что страшнее смерти.

   Но он до сих пор не может понять, что же не сработало в программе его внутренних стражей и палачей. Там, в темной подворотне наполненной тенями от далеких уличных фонарей, при виде бьющейся в руках подонков женской фигурки, произошло то, чего не могло случиться никогда. Питер знал это, но ведь это случилось. Он просто шагнул в тьму подворотни. На короткий миг он смог стать самим собой. Спокойная ярость боя, тело вспомнившее долгие уроки. Четверо врагов корчащихся на земле. Наивно-восхищенные глаза незнакомой красавицы, ее рука в его ладони...

   Боль пришла только потом. Страшная как никогда. Длящаяся целую вечность. Но не способная убить. Ведь в легкой смерти ему тоже отказано.

   В себя он пришел уже в этом кабинете, на этом самом диване. Рядом была Анни. С тех пор она почти всегда была рядом. Анни - половинка, дарованная ему судьбой. Его любовь, его жизнь...

   Он вновь поцеловал заплаканное лицо, слизнув соленые капельки. Теперь он не боялся слез. Слезы действительно даруют облегчение... Хотя как же он напугал посетителей того кафе, в которое он забрел через пару дней после коррекции -

--">