Орсон Скотт Кард - Тень Эндера

на вид не старше двух лет, с трудом влез на мусорный бак, стоявший на противоположной стороне улицы, бдительная Проныра его тут же засекла. Малышу грозила голодная смерть. Нет, больше того – он уже умирал от голода. Тонюсенькие ручки и ножки, суставы которых казались непропорционально большими. Вздувшийся животик. И если голод не убьет его в ближайшие же дни, он все равно погибнет от холода надвигающейся осени, так как одежонка у него худая, да и она расползается на тощем, крохотном тельце.

Даже странно, что Проныра уделила мальцу столько внимания. Но эта кроха глядела на нее совершенно осмысленно. Ребенок смотрел на окружающее каким-то необычайно проницательным взглядом. Ничего похожего на ступор живого трупа, который уже и еды не ищет, которому даже не надо искать теплого местечка, чтобы прилечь и сделать последний глоток вонючего роттердамского воздуха. В конце концов, смерть в этом городе не так уж сильно отличается от жизни. Всем известно, что Роттердам если и не столица, то главный морской порт у врат ада. Единственная разница между жизнью в этом городе и пребыванием в аду заключается в том, что первая, будучи тоже проклятием, все ж не вечная.

Малыш… Что он делает? Еду он не ищет. К прохожим не присматривается. Да и правильно делает – все равно никто малышу не подаст. А чего подавать-то, когда первый же встречный ребенок постарше тут же отнимет у него еду? Если эта кроха хочет выжить, пусть ползет за более взрослыми искателями объедков, пусть облизывает грязные обертки от выпечки, подбирает последние, не замеченные первооткрывателем крупинки сахара и муки. Этому малышу ничего тут на улице не светит.

Разве что его возьмет к себе какая-нибудь банда… Однако на банду Проныры он может не рассчитывать. Такой ей и с приплатой не нужен. На хрена ей этот бесполезный лишний рот, когда ее собственная малышня и без того еле держится на грани голодной смерти?

Видно, он собирается попрошайничать. Будет, стало быть, клянчить и хныкать. «Но такое нытье может подействовать только на богатых. А мне надо думать о собственной банде. Он чужак, и мне до него дела нет. Даже если он такой крошечный. Для меня его просто не существует».

Из-за угла вышли две двенадцатилетние проститутки, которые, вообще-то говоря, не были завсегдатаями этой улицы, и направились к Проныре. Она тихонько свистнула. Малышня тут же порскнула в стороны, но с улицы дети не ушли, только сделали вид, что друг с дружкой не знакомы.

Это, однако, не сработало. Шлюшки уже знали, что именно Проныра возглавляет здешнюю банду, а потому, схватив ее за руки, чуть ли не вбили в стену, требуя платы за «разрешение» работать здесь. Проныра была достаточно опытна, чтобы не заливать им насчет своего нищенского положения и отсутствия даже ломтика хлеба, которым можно было бы поделиться.

Она всегда старалась иметь что-нибудь в заначке для умиротворения голодных старших. А эти шлюхи, ясное дело, оголодали – это невооруженным глазом видно. Слишком тощие и «старые», чтобы привлекать внимание настоящих педофилов, промышляющих в окрестностях. Так что, пока они не нагуляют себе сиськи и не начнут нравиться менее порочной публике, им придется ограничиться осмотром мусорных ящиков да грабежом мелкоты. Их намерение поживиться за счет Проныры и малышей породило ярость в ее сердце, но откупиться было все же дешевле. Если ее изобьют до полусмерти, что станет с ее подчиненными? Поэтому она отвела обеих шлюх к одной из своих заначек и появилась перед ними, держа в руках бумажный пакет, где лежала половина сладкой булочки.

Булочка уже заплесневела, ибо не меньше двух дней пролежала в заначке, дожидаясь именно такого случая. Шлюхи жадно схватили пакет, разодрали бумагу, и одна из них тут же откусила бульшую часть сдобы, даже не подумав отдать остаток своей компаньонке. Вернее сказать, своей бывшей подружке, ибо подобные действия обычно порождают разборки и драки.

Обе тотчас же вцепились друг дружке в волосы, выкрикивая ругательства и царапаясь грязными ногтями. Проныра пристально следила за ними, надеясь, что они все же уронят остаток булки, послуживший причиной ссоры. Как бы не так!

Сдоба отправилась в рот той же девчонки, которая слопала и первую порцию. Она же выиграла сражение, обратив соперницу в бегство.

Проныра обернулась и неожиданно обнаружила у себя за спиной того шибздика с мусорного ящика. Она чуть не упала, споткнувшись о него. Озлобленная тем, что хорошую еду --">