Рэй Дуглас Брэдбери - Отныне и вовек (сборник)

отклонившись назад, в тень. Над ним висела целая коллекция форменных фуражек с различными надписями: «КАССИР», «НОСИЛЬЩИК», «СТРЕЛОЧНИК», «ДЕЖУРНЫЙ», «ВОДИТЕЛЬ ТАКСИ». А на голове у него красовалась фуражка с ярко-красной надписью, вышитой на кокарде: «НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ».

– Чего изволите, – продолжал он, пристально глядя на незнакомца, – билет на ближайший поезд? Или такси до «Герба египетских песков»? Два квартала езды.

– Сам не знаю. – Молодой человек утер пот со лба и, прищурившись, огляделся вокруг. – Я только что сошел с поезда. Точнее, спрыгнул. Неизвестно зачем.

– Всегда надо действовать по наитию, – сказал начальник станции. – Глядишь – и повезет: из огня попадешь не в полымя, а в озерную прохладу. Ну, что будем делать?

Ему пришлось долго ждать ответа.

– Такси до «Герба египетских песков», два квартала езды, – скороговоркой выпалил приезжий. – Решено!

– Отлично, хотя египтян в здешних песках не встретишь^[2] и дельту Нила не увидишь. А до Каира, что в штате Иллинойс, тысяча миль на восток. Зато гербов, на мой взгляд, у нас предостаточно.

Местный житель поднялся с кресла и, сняв фуражку начальника станции, сменил ее на другую, таксистскую. Когда он наклонился за саквояжем, приезжий спросил:

– Разве можно вот так покидать?..

– Станцию? А что ей сделается? Рельсы ведут куда следует, красть тут нечего, а ближайший поезд – только через пару дней. Пошли.

Он подхватил саквояж и направился из этого уныния за угол.

Позади станции никакого такси не было и в помине. Там стоял довольно симпатичный статный белый конь, ожидавший ездоков. Он был запряжен в небольшую крытую повозку с высокими бортами и выписанной сбоку рекламой: «Пекарня Келли. Свежий хлеб».

По знаку водителя такси приезжий запрыгнул на козлы. Устроившись в тени под козырьком, он втянул носом воздух.

– Необыкновенный запах, правда? Большая редкость в наше время, – сказал водитель такси. – Только что развез пять дюжин хлебов!

– Благоухание, – откликнулся молодой человек, – как в райском саду наутро после творения.

Таксист вскинул брови.

– Интересно, – произнес он, – почему газетчик с задатками писателя решил посетить город Саммертон, штат Аризона?

– Потому что, – ответил приезжий.

– Потому что? – переспросил пожилой таксист. – Это одна из самых веских причин на свете. Оставляет большой простор для толкования.

Взобравшись на облучок, он с нежностью посмотрел на заждавшегося конягу, цокнул языком и негромко скомандовал:

– Н-но, Клод.

И конь, услышав свое имя, повез их в город Саммертон, штат Аризона.

Глава 4

Воздух, раскаленный с самого утра, постепенно сменился прохладой, когда дорога нырнула под сень деревьев.

Приезжий подался вперед:

– А как вы угадали?

– Что? – спросил кучер.

– Что я писатель, – пояснил молодой человек.

Кучер глянул на проплывавшие мимо деревья и понимающе кивнул.

– У тебя язык шлифует слова на выходе. Ты говори, говори.

– О Саммертоне чего только не болтают, я сам слышал.

– Много кто слышит, да редко кто приезжает.

– Например, что ваш город словно из другого пространства и времени – исчезающий, что ли. Хочу верить, он уцелеет.

– Дай взглянуть тебе в глаза, – попросил возница.

Газетчик повернулся и посмотрел прямо на него.

Извозчик опять кивнул:

– Ага, еще не замутились. Надеюсь, ты видишь то, на что смотришь, и говоришь от сердца. Милости прошу. Фамилия моя Калпеппер. Зовут Элиас.

– Мистер Калпеппер, – молодой человек дотронулся до его плеча, – Джеймс Кардифф.

– Надо же! – изумился Калпеппер. – Звучные фамилии. Калпеппер и Кардифф. Можно подумать, дорогие адвокаты, архитекторы, издатели. Прямо как по расчету. Был Калпеппер, теперь добавился Кардифф.

В тени деревьев коняга Клод прибавил ходу.

Пока они ехали по улицам, Элиас Калпеппер, указывая то направо, то налево, не умолкал ни на миг.

– Вот тут конверты делают. Отсюда ведет начало вся наша переписка. Это парогенераторная станция, когда-то пар давала. Позабыл, для чего. А сейчас проезжаем редакцию «Калпеппер Саммертон ньюс». Если раз в месяц случается новость, она попадает в газету! Четыре полосы крупного набора, удобного для чтения. Как видишь, мы с тобой, так сказать, одного поля ягоды. Только ты, разумеется, не правишь лошадьми и не компостируешь билеты.

– Где уж мне! – сказал Джеймс Кардифф, и они добродушно посмеялись.

– А это, – продолжал Элиас Калпеппер, --">