Альберт Байи - Эфир-Альфа

трубку и тотчас же услышала голос:
— Прежде всего, успокойтесь! Я — Сесиль Монкальм
и я управляю аппаратом.
— Сесиль! Вы!
— Ваше неожиданное путешествие сейчас кончится, и я вам тогда все объясню. Не бойтесь ничего.
Свет потух и голос умолк. Но Минни уже без страха смотрела вниз.
Сесиль Монкальм! Девушка снова переживала годы детства. Рядом с ними жил инженер Монкальм, сын
которого, Сесиль, часто играл с маленькой Минни. Потом молодой человек уехал учиться. Они редко виделись. А вот уже два года, как про Сесиля вообще ничего не слышно. Отец Монкальм ограничивался тем, что
говорил, что сын его усердно работает в лаборатории
в штате Виргиния. Но у Сесиля была уже репутация
ученого. Он уже сделал несколько интересных открытий в области беспроволочного телеграфа и телевидения.
Научные открытия Монкальма

Кресло Минни стало перпендикулярно опускаться
с мягкостью подъемной машины. Минни и не заме-

16

тила, как очутилась на земле. К ней подбегал Сесиль
Монкальм.
— Простите ли вы меня, мисс Минни? — Энергичное лицо его было бледно. Он поднял девушку и снес
ее по невидимым ступеням на землю.
— Мы сейчас же отправим радио-телеграмму вашим родным.
Смеясь, как школьники, они пришли к большому
старинному зданию с башней обсерватории. В темном
коридорѳ Сесиль сказал девушке:
— Осторожно, Минни. Тут много прозрачных перегородок, которые расставлены у меня повсюду, как
декорации в театре...
— Они стекляные?
— Нет, я вам объясню потом.
Они вошли в большую белую залу.
— Это ваша лаборатория, Сесиль?
— Да… А вот и мой радио-телеграфный аппарат.
Он подошел к большой мраморной доске, на которой топорщились лампочки, сияли циферблаты и рукоятки.
— Я посылаю телеграмму, милая Минни. Вы можете сегодня же к вечеру вернуться домой на моем аэроплане. Хотите, чтобы я сообщил о вашем возвращении?
— Ах, нет, Сесиль. Я никогда больше не решусь на
такое воздушное путешествие. Нет, нет, я вернусь в
Ветербюри обыкновенным способом.
— Так я успокою ваших родителей, что вы в безопасности и что все скоро объяснится. Я не могу им сказать, где вы находитесь. Мне необходимо продолжать
свои работы в полном одиночестве и никто не должен
знать, где находится моя лаборатория.
— Поступайте так, как вам нужно, Сесиль.

17

Монкальм подошел к мраморной доске с лампочками и распределителями.

— Благодарю вас. Право, я не могу себе простить,
что вовлек вас в такую неприятную историю.
— Я ни о чем не жалею. Здесь все так необычно...
Монкальм стал выстукивать по азбуке Морзе.
— Теперь ваши родные скоро успокоятся, а мы с
вами выпьем чаю...
Монкальм дотронулся до клавиатуры. Вошел слуга
и неподвижно встал у дверей.
— Это мой верный Диего, — сказал Сесиль. — Он
видит моими глазами и слышит моими ушами. У него, у счастливца, нет мозга. Это такая надоедливая вещь
—мозг!
— Сесиль, я боюсь. Вы меня заставляете жить в каком-то кошмаре.
— Диего — безобидный автомат, не бойтесь, дорогая.
Сесиль задвигал рычажком на сверкающей поверхности реостата.
— Диего, чаю. Мы торопимся.
Автомат повернулся, исчез с быстротой молнии и
вернулся со столиком на колесах, на котором был сервирован чай.
— Вы теперь успокоились, Минни? — спросил девушку Сесиль. — Конечно, вам здесь все должно казаться
странным. Но я всего только сделал прыжок во времени, ускорил некоторые изобретения, о которых, быть
может, уже думали люди. Все — звенья одной цепи.
Только ускорен ритм — вот и все. Но иной раз и мне
страшно...
— Страшно? — снова обеспокоилась Минни.
— Я боюсь, что люди еще недостаточно культурны,
чтобы пользоваться моими открытиями. Бедное человечество все еще раздирается бесплодными страстями... В одном грамме металла скрыта атомная энер19

гия, равная шести миллиардам лошадиных сил. Чтобы ее освободить, нужно было диссонировать атомы.
Вот мое открытие.
— Но это совершенно сбивает с толку, Сесиль.
— Если такими силами пользоваться для разрушения, меньше чем через два часа исчезнет весь человеческий род, всякие признаки животной жизни. Вот почему я скрылся для своих работ в эту берлогу, точно
старый алхимик из сказки. Я хотел до конца оставаться единственным хозяином своих опытов. Я сознавал,
что берусь за страшное дело. Малейшая небрежность
могла стоить жизни не мне одному. Вот почему я окружил старый форт Везувий, мое неуютное --">