Александр Александрович Бушков - Враг Короны

Навиля и обратно. Высшим силам, как видно, надоело превращать Сварогову жизнь в мед, и они отвернулись.

Грохнуло, когда Сварог, Щепка, Монах и Медведь добрались до вершины нависающей над бухтой скалы. И ничего уже нельзя было поделать.

Тяжелый дым заволакивал бухту, еще не осел взметнувшийся столб пламени, еще вертелись в воздухе искореженные обломки скоростника «Пронзающий», поднятые взрывной волной. Эта картина до сих пор стояла перед глазами Сварога. И напряженные, застывшие лица Щепки, Монаха и Медведя.

– Как это? Почему? Не может такого быть… – бормотал Медведь. – Откуда?

Откуда… Знать бы, откуда! Но, черт возьми, Сварог никак не мог выбросить из головы такой эпизод: на подходе к бухте ему показалось, будто бы вдали бликнул на солнце окуляр перископа. Он, конечно, сбегал за биноклем, осмотрел водную поверхность, однако ничего интересного не обнаружил. И самое прискорбное, что скоростник действительно мог быть подорван торпедой, пущенной с подлодки. И не просто с подлодки, а с той самой, где командиром властвовала черноволосая Мина-Лу. Ведь у нее свои счеты со скоростниками того класса, к какому относился «Пронзающий»…

Словно некий могущественный игрок одним махом смел с доски отыгравшие фигуры. Добраться бы до этого игрока…

Глава 2 О ТЩЕТНОСТИ ГАДАНИЯ НА КОФЕЙНОЙ ГУЩЕ

– …А потом, дня через четыре, его – друга то есть вашего, – привезли обратно, – продолжал горбун. – Уже того… мертвого. Распухший он был, сиреневый весь – смотреть страшно. Принимай, говорят, сдох пациентик-то, от воспаленья легких скончался… Что, говорят, не приходил товарищ его, не интересовался, куда этот пропал?

– А ты? – тихо спросила Щепка.

– А что я? – вскинулся горбун. – Правду сказал: не приходил! А ежели придет, так сразу же сообщу! А они с ехидцей мне: так не сообщишь уж – тот тоже, мол, сгинул…

«А вот это непонятно, – подумал Сварог отстраненно, по-прежнему глядя только на могильный камень Рошаля. – В лучшем случае Каскад мог решить, что я пропал без вести, но засаду-то возле могилы Рошаля на всякий случай оставить должен был. Не мог не оставить – по всем канонам. Или я что-то не понимаю, или каскадовцы глупее, чем я думал, или… или же умнее…» Мысли путались.

Никакой засадой и не пахло. Перед тем как встретиться с Чог-Атто, как прийти вместе с ним на кладбище, как отыскать эту незаметную могилку, Сварог почти сутки занимался разведкой по всем правилам: пустил вперед Медведя и Монаха на рекогносцировку, обшарил окрестности на предмет наличия заинтересованных лиц, обозначил пути возможного отхода, даже пару раз спровоцировал противника открыться – в частности, применив магию, чтобы сработал прибор каскадовцев и те выдали себя…

Ни-че-го.

Никто из заинтересованных лиц не ждал его ни в доме Эйлони, ни на погосте неподалеку, ни в задрипанной гостинице, где они сняли две комнаты – одну лично для командира, другую для остальных членов преступного сообщества. Сварог поинтересовался у Медведя, как человека бывалого и с Каскадом сталкивавшегося: как так, где комитет по встрече? Медведь честно пораскинул мозгами и выдвинул только одно предположение: легавые отчего-то уверены, что беглецы либо погибли, либо сбежали куда-нибудь в колонии. В общем, возвращаться не собираются. Почему уверены – неясно. Странно, настораживающе? Да, безусловно. Ну и наплевать. Даже если б батальон каскадовцев скрывался за деревьями, окружающими последний приют Гора Рошаля, Сварог все равно бы пришел к нему. Неизвестно, как, и не зная, чем бы этот поход завершился, – но пришел бы.

Однако кладбище было пустынно, молчаливо… и серо.

– И что ты теперь собираешься делать? – спросила Щепка у горбуна.

Чог-Атто передернул плечами, ответил неприязненно:

– Не знаю… Подамся в Гвидор, наверное, там у меня родня вроде была. Плевать на дом, все равно не мой… Проживу как-нибудь. Не пропаду. А здесь мне делать больше нечего… – и он снова хлюпнул носом.

Последние его слова эхом отозвались в душе Сварога: здесь мне делать нечего.

Он кашлянул и наконец отвел взгляд от могильного камня. Сказал устало, смотря на пасмурное небо, перечерченное черными силуэтами голых ветвей:

– Во всем происшедшем ты, Чог-Атто, обвиняешь меня.

– Господин…

– Тихо! Мал-лчать, – отрывисто перебил Сварог. – Я еще не договорил… Обвиняешь, обвиняешь, слуга, и не смей возражать и оправдываться, – даже для слуги это низко. Не забывай, я маг, я --">