Мишель Пейвер - Беглецы

воины не сожгли ее дотла.

Однако нет, все дома целы. Гилас облегченно вздохнул. Смущает только неестественная тишина. Хижины из глинобитного кирпича, будто напуганные овцы, жмутся друг к другу за колючими изгородями. Пахнет дымом очагов, но голосов не слышно. В обычное время ослы бродят между домами, а свиньи ищут объедки. А сейчас – ни одного животного. И ворота духов заперты. Створки покрашены красной охрой, к поперечине привязаны рога буйвола, с них смотрит вниз Предок. Теперь он живет в теле сороки, но в том, что это Предок, сомневаться не приходится. Впрочем, Гилас с ним в родстве не состоит.

Мальчик рассыпал по земле украденные с поля зерна ячменя, но Предок не принял подношение. Знает, что Гиласу тут не место. Ворота духов для того и поставили, чтобы защищать деревню от любых опасностей, в том числе и от Чужаков.

Вот створки приоткрылись. Показались чумазые лица. Гилас знает местных жителей всю жизнь, но сейчас они глядят на мальчика недобро, как на непрошеного гостя. Некоторые держат горящие факелы из стеблей гигантского фенхеля. Все вооружены – кто топором, кто серпом, кто копьем.

За ворота с неистовым лаем выбежали собаки и кинулись к Гиласу. Их вожак по кличке Клык – овчарка, но размером с хорошего кабана. По команде вгрызается в глотку любому, на кого покажут. Пес застыл как вкопанный – шерсть дыбом, голова угрожающе наклонена, немигающий взгляд устремлен на мальчика. Клык знает: в деревню Гиласу вход заказан.

Тот не дрогнул. Пятиться нельзя, иначе собака нападет.

– Впустите! – крикнул мальчик.

– Зачем пришел? – прорычал староста Нелеос. – Кто тебе позволил спуститься с Горы и оставить моих коз?

– Дайте пройти! Где Исси?

– Понятия не имею. С чего ты взял, будто она здесь?

Гилас опешил.

– Но… где же она тогда?

– А мне-то какое дело? Убили ее!

– Врешь! – выпалил Гилас, едва сдерживая страх.

– Коз моих бросили! – взревел Нелеос. – Без них твоя сестрица не посмеет сюда сунуться! И ты проваливай, а то шкуру спущу!

– Исси скоро прибежит. Пропустите! За мной гонятся!

Нелеос прищурился, почесал бороду мозолистой рукой. Как и у всех крестьян, ноги у него кривые, а плечи бугристые. Еще бы, нелегко таскать ярмо. Однако староста хитер как лиса и всегда прикидывает, как бы получить побольше выгоды, затратив поменьше усилий. Гилас понимал: Нелеосу хочется наказать его за брошенное стадо, но от живого пастуха больше пользы, чем от мертвого.

– Какие-то люди убили Скироса, – для верности прибавил Гилас. – И меня хотят убить. Уж по такому-то случаю можно нарушить правила!

– Нелеос, гони пастуха в шею! – визгливо прокричала какая-то женщина. – Зачем ты только подобрал этого Чужака? Одни неприятности от парня!

– Собак на него натрави! – подхватила другая. – Пока из-за одного сопляка всю деревню не перебили!

– Она дело говорит! Видно, мальчишка что-то натворил, раз за ним гонятся.

– Кто они такие? – спросил Гилас. – Почему преследуют Чужаков?

– Кто их знает? Да и какая разница? – прорычал Нелеос.

Но Гилас заметил, какой испуганный у старосты взгляд.

– Вроде пришли откуда-то с запада, охотятся на Чужаков. Ну и ладно! Пускай делают что хотят, лишь бы нас не трогали!

Деревенские поддержали речь одобрительными выкриками.

Гилас облизнул губы:

– А как же закон об убежище? Вы обязаны впустить человека, которому угрожает опасность!

Нелеос примолк в нерешительности. Но потом его лицо посуровело.

– На Чужаков закон не распространяется, – бросил он. – А теперь уходи, пока цел, с собаками шутки плохи!

Скоро стемнеет, а идти некуда.

«Ну и пусть, не очень-то и хотелось! – злился Гилас. – Не нужна мне ваша помощь, сам справлюсь!»

Через сосновую рощу он подошел к окраине деревни. Там никого – все толпятся возле ворот духов. Все думают, будто Гилас ни разу не бывал в деревне – что ж, тем хуже для них. Чужакам трудно прожить без воровства.

Гилас проскользнул через зазор в терновой изгороди и подкрался к ближайшей хижине. Там живет хитрая старая вдова по имени Тиро.

В очаге горел огонь, и в дымном красном полумраке Гилас опрокинул блюдце с молоком для ручной змеи. В углу на кровати валялась груда тряпья, и вдруг эта груда закряхтела.

Гилас застыл. Потом осторожно снял с крючка копченый свиной окорок. Хозяйка повернулась и захрапела. Гилас стянул свисавшую --">