Владимир Александрович Андриенко - Принцы времени: Владыка Смерти

уволили. Затем он воевал где-то. Я не могу этого вспомнить. Но вернулся живым. А нынче он учитель в одной из школ в Замоскворечье.

– Учитель?

– Да. Учитель. Наукой он больше не занимается.

– Вы знаете, в какой школе он преподает?

– Да. Я видел его совсем недавно…

***

Вечером того же дня Мерченко нашел меня простого школьного учителя истории и географии Александра Зорина.

Я был удивлен визиту этого франта в добротном костюме и шляпе. Что могло занести подобного пижона в обшарпанную школу рабочего поселка, в которой я тогда работал? Этот вопрос я задал себе после того как наша заведующая учебной частью Эмма Рудольфовна с торжеством в голосе сказала мне, что я доигрался.

– Я ведь вам говорила, Александр (она была меня на двадцать лет старше), измените свое мнение относительно преподавания такого важного предмета как история. Ведь вопрос воспитания подрастающего поколения…

Я решил немного прервать её поток слов и спросил:

– Вы сказали, что меня некто хочет видеть, Эмма Рудольфовна?

– Некто! Человек оттуда! – она показала пальцем в потолок. – А они ничего не забыли.

– Они? Времена уже не те, Эмма Рудольфовна. Сейчас не 37-ой год.

Она ухмыльнулась и повернулась ко мне спиной. А я отправился к человеку «оттуда»…

***

Мне было всего 34 года. Хотя себе я казался уже умудренным жизнью мужчиной. И лишь теперь мне понятно как я был молод тогда. Мне казалось, что все мои успехи и вся жизнь впереди. Как же быстро все схлынуло и вот я уже старик, сидящий за столом и за моей спиной нет никого. Ни жены, ни детей, ни учеников. Только старые рукописи и послания из далекого прошлого.

Но это лирика. Я отвлекся от основного рассказа. Не думаю, что кто-то захочет слушать мое стариковское брюзжание.

Мерченко сразу узнал во мне фронтовика. Он так описал мою внешность в своем дневнике:

«Худые хорошо выбритые щеки, острый нос с горбинкой, волевые глаза, небольшой шрам над левой бровью. Фронтовик из армейской разведки. Больших чинов и наград такие вот парни не получают обычно.

Было сразу видно, что школьный учитель жил весьма скромно. Он носил поношенную выцветшую гимнастерку с орденом Отечественной войны, армейские галифе и солдатские кирзовые сапоги».

– Вы из органов? – сразу спросил я. – Вашу породу я знаю.

– Я служил в НКВД. Во время войны в СМЕРШе. Но сейчас я не работник картельных структур. Я историк, как и вы.

– Историк? Из СМЕРШа? – усмехнулся я.

– Но ведь и вы воевали. Что здесь такого?

– Вы правы. Простите.

– Я закончил университет. И я историк. Доцент Мерченко.

– Доцент? А я не вышел в большие ученые. Научный мир отверг мои услуги. И меня удивляет, что мною заинтересовались историки. Хотя работники карательных структур должны были заинтересоваться моими взглядами. Так говорит наша Эмма Рудольфовна.

– Я пришел к вам не как агент карательных структур. Мне не нужны ваши политические и научные взгляды.

– А что вам нужно? – спросил я.

– Я интересуюсь работами профессора Крылова.

– Крылова?

– Вы знаете о его работах по Древнему Египту?

– Вы египтолог? – спросил я.

– Нет. Я защитился по славянам. А египтология – это сфера моих тайных интересов.

– А откуда вы знаете о египетских работах Крылова?

– Сам профессор рассказал мне. Давно еще в 1936 году. Тогда я был лейтенантом.

– А я студентом, – сказал я.

– Я пришел к нему тогда по поводу статьи в журнале «Вестник знания». Профессор подписал этот материал – «Подписчик № 412». Меня направили к нему по жалобе одного из научных сотрудников университета.

– Я помню эту статью. С неё началось мое увлечение историей Египта. И вот куда оно меня привело. Школа в рабочем районе.

– Я получил от профессора часть его бумаг, касающихся Нетеру по имени Деди.

– Что? – вскричал я. – Так бумаги не пропали?

– Профессор сам отдал их мне, и я их сохранил.

– Вы говорите правду? – я не мог поверить в то, что услышал.

– Я могу показать их вам. Они на моей даче. Приглашаю вас в воскресенье ко мне. Но сейчас я хочу знать, что стало с профессором? Вы знаете?

– Он пропал, – ответил я.

– Я думал, что его арестовали, но ареста не было. Но отчего никто не помнит про него? Если это не работа НКВД, то чья? В нашей организации умеют «стирать» память о людях. Но кто еще на такое способен?

– Это вы владеете бумагами профессора. И вы можете сказать мне что-то новое!

– В бумагах история «путешествия по мосту смерти» военачальника Ахилла и --">