№4 - Самурай

потеряв лишь одного хесовца. А вот на втором нас уже ждала неплохая такая засада. Ведь кроме игроков, Цитадель защищали еще и боты. А еще они все успели занять неплохую позицию.

То, что это засада, я понял слишком поздно. Нас впустили в широкий зал лаборатории, после чего начали стрелять. Мы–то успели рассыпаться по укрытиям, но… на этом все. Назад уже не уйти — вход простреливался слишком хорошо. Рашить вперед сложно. Но другого выбора нет.

С обеих сторон полетели гранаты. С нашей стороны успешней — все же топовая пехотная броня. Тем не менее, это не особо что дало. Врагов как будто нихрена меньше не стало. Более того, кажется, я даже видел, как к ним приходит подкрепление.

Отстреливаясь, я понял, что мы увязли. Слишком плотный огонь. Экзачи не экзачи, а положат нас всех. Да мы их продавливаем. Потихоньку. Настолько потихоньку — что скоро сюда могут подтянуться даже легкие мехи. Эх, а ведь мы были так близки к цели…

Собственно, теснили мы их лишь по одной причине — тому самому чувству командной работы. Каждый из нас идеально чувствовал тайминги перезарядки и знал, где какой враг открылся. Но… нужно было что–то большее. Просто хорошей командной работой мы не победим. И тут я увидел ЕГО.

Когда я в очередной раз высунулся дать несколько выстрелов, время будто остановилось. Точнее — нихера не будто. Оно буквально остановилось. Окружающие вещи стали невероятно четкими и во всей этой немой сцене был лишь один движущийся объект. Тот самый парень в капюшоне, которого я видел еще в на нашем самом первом ганке. Когда мы уничтожали Форпост‑4.

Темная фигура кивнула мне и улыбнулась. Хрен его знает, откуда я это понял — вместо лица у него была черная дыра. Но я точно это почувствовал. Сделав пару шагов, он исчез в проеме с другой стороны комнаты. И после этого время наконец–то ушло с паузы.

В лицо мне тут же прилетело что–то мощное, что сразу откинуло меня назад. И… на этот раз меня вновь спасло забрало! Мой любимый шлем мигал отметкой «Сломано», но мои хп просели лишь наполовину.

— Самурай минус! — крикнул Богомол в войс.

— Хуй там, — рыкнул я в ответ, — Легкий красный.

После увиденного, как бы это пафосно не звучало, но в груди появилось странное чувство. Это невозможно описать. Представьте, что вы увидели бога. Не просто своего кумира, известного человека или президента. А именно что бога. От этого перехватывает дух и ты можешь лишь открывать рот. Но ничего не говоришь — не изобрели еще таких слов, чтобы выразить твои чувства. Даже не знаешь, что спросить. Ну не спрашивать же «как тебя зовут» и прочую херню — это лишь опорочит момент катарсиса.

Мое сознание будто начало расширяться. Теперь я не просто знал, что делает каждый член отряда в каждый момент. Сколько у них патронов и где находятся враги. Нет, это было мелочью — теперь я сам был каждым человеком из отряда. А они были мной… словно мы все стали единым коллективным разумом. И этот разум подчинялся моей воли.

Синхронно мы резко встали и несколькими залпами уничтожили всех врагов. Буквально несколько секунд, за которые полегли почти все наши — враги ведь тоже стреляли в ответ. Я одновременно шел вперед, подавляя пытавшихся отстреливаться из–за двери врагов и дрался в теле Садиста с теми, кто пытался зайти нам в спину. Я умирал вместе с Богомолом, которому оторвало обе ноги, и каким–то неизвестным мне хаоситом шел перед своим изначальным телом.

Это… совершенно невозможное чувство. Его нельзя описать. Это как придумать новый цвет — человеческий мозг физически на это не способен, не прибегая ко всяким логическим ухищрениям. Также и тут. Совершенное новое ощущение — как будто открылось новое чувство.

Я плохо запомнил последующие события. Мы просто шли по коридору, устраивая кровавую мясорубку по пути. Кто–то, видимо из легкого меха, попал мне ракетой в щит, оторвав руку. Но стимуляторы не дали истечь мне кровью и я упорно шел вперед.

И вот — третий уровень. Я уже едва ковылял, используя взрывное копье вместо посоха. Перед глазами все плыло, хп явно болталось где–то на уровне одного процента. Я выдохнул — моя цель близка. Нужно пройти просто еще метров пятьдесят и ткнуть в ебучий реактор взрывчаткой на палке.

— Молодец. Я верил, что ты справишься.

Повернув голову в сторону голоса, я наконец–то увидел того, кто не давал покоя мне все это время. Теперь он был без капюшона. На вид — обычный молодой парень. Можно сказать — в сыновья мне годится. Но… не --">