Крис Брэдфорд - Охотники за душами

хватки. Бьющуюся и кричащую девушку подтащили к алтарю и уложили на него. Барабаны продолжили отбивать свой чудовищный ритм, под который толпа начала взывать к богу согласно ритуалу:

– РА-КА! РА-КА! РА-КА!

Нагую спину девушки, возложенной на алтарь, холодил грубый камень. Чувствовала она и влагу – влагу свежепролитой крови предыдущей жертвы. Она уже даже кричать не могла от ужаса – силы полностью оставили ее, руки и ноги были плотно зафиксированы четырьмя мужчинами в масках.

Темные, пустые, бездушные глаза Верховного жреца сфокусировались на ней. Взгляд его пылал ненавистью и злобой, выжигая из ее сердца последние капельки надежды. С жестокой улыбкой он подошел, нависая над ней, и вынул нефритовый нож, украшенный богатой резьбой: на рукояти был вырезан ягуар-оборотень. Несколько мгновений назад девушка видела, как этот нож забрал жизнь ее друга. Ее удерживали за голову, заставляя в леденящем ужасе смотреть, как Верховный жрец вонзал оружие в тело жертвы, а потом вырывал из груди еще бьющееся теплое сердце.

А теперь ее собственное сердце билось так страшно, словно собиралось вырваться из груди. Бороться из последних сил, не сдаваться до смерти! В последней отчаянной попытке освободиться девушка забилась в руках палачей – но все было тщетно. Вся воля к жизни, все сопротивление словно бы вытекло из ее тела, когда Верховный жрец начал напевать ритуальную песню – на языке таком древнем, что слова его звучали как заклятие черной магии.

– Рура, ркумаа, раар ард рурд,

Кмурар рук рух ур дархракк,

Гхрарук урк кург роур араррурд…

В ушах пульсировал барабанный бой, пение толпы становилось все громче и безумнее:

– РА-КА! РА-КА! РА-КА!

Под действием заклинающей песни девушка впала в транс. Ей казалось, что душа отделяется от тела и скользит куда-то вверх, и она видела происходящее словно бы сверху – как жрец в маске ягуара медленно возносит над головой нефритовый клинок, еще мокрый от крови ее друга.

Нацелив конец ножа для удара, жрец устремил взгляд к горизонту, ожидая момента, когда угаснет последний луч заходящего солнца… угаснет навсегда.

1

Лондон, наши дни

По дороге в музей я замечаю, как группа парней, которые только что весело болтали, дружно умолкает и в молчании наблюдает, как я поднимаюсь по ступеням к главному входу. Я нажимаю кнопку звонка и жду. В ушах словно бы гремят далекие барабаны… Или же это просто пульсирует в голове мое собственное сердцебиение.

Я чувствую на себе взгляды этих ребят. Их молчаливое напряженное внимание меня тревожит, однако же я нарочно не оборачиваюсь, чтобы их не провоцировать. Наконец-то двери музея раскрываются передо мной, на темную улицу падает из помещения теплый свет. Я с облегчением показываю свое приглашение – и меня уважительно пропускают внутрь.

Тусовка стремных парней за спиной немедленно забыта. Я вешаю на крючок свой плащ и с нетерпением шагаю через шумный вестибюль, полный разодетыми в пух и прах гостями.

– Дженна! Наконец-то! – слышу я радостный голос Мэи. Подруга налетает на меня как ураган и сжимает в объятиях. И шепчет в самое ухо: – Ох, спасибо, что пришла! Этот вечер без тебя был бы такой ужасной скукотищей!

– Скукотищей? – я моргаю от изумления.

Я окидываю фойе быстрым взглядом – здесь столько всего потрясающе интересного! Резная ритуальная маска племени лулуа из Конго… Блистающий бронзовый греческий щит с лицом Медузы… Золотая статуэтка Будды… Пара самурайских мечей с костяными белыми рукоятями… Так много интересного! В помещении стоит гул тихих восторженных голосов, толпятся репортеры и фотографы, в углу диджей тихонько, чисто для фона и настроения, ставит эклектический микс из латиноамериканской, азиатской, африканской музыки, чтобы создать подходящую атмосферу.

– Но как это может быть скучно? В смысле – да это же потрясающе! – Я искренне обнимаю подругу в ответ. – Спасибо за приглашение, я просто в восторге.

Мэи закатывает глаза и хихикает:

– Неудивительно, что мои родители тебя так обожают! Если ты будешь продолжать в том же духе, как бы им не захотелось поменяться детьми с твоими!

Я удивленно щурюсь:

– Погоди, тебе правда совсем-совсем не интересно на этой выставке?

Мэи безразлично пожимает плечами:

– Слушай, в этом нашем доме годами копится куча всякого старья. Я его каждый день могу разглядывать, если захочется. И, честно, я не понимаю, почему люди носятся с --">