Джош Рейнольдс - Копье Теней

ладонью над глазом. Осколок кости, кусочек плоти — это отлично, это словно крючок в сердце. А глаза не зря называют окнами души… Он задумчиво приподнял подарок, разглядывая его. Потом, приняв решение, протянул руку и вырвал собственный глаз. Было, конечно, больно. Но боль — неизбежная цена победы.

Прищурив оставшийся глаз, он, бормоча, принялся катать на ладони два глазных яблока. Вращение становилось быстрее, резче, пока оба окровавленных шарика не лопнули с хлюпаньем. По рукам колдуна побежали искры, он хлопнул в ладоши, крепко сжав их. Его слуги наблюдали в молчании, с непроницаемыми лицами.

Юхдак развел руки. Там, где было два глаза, теперь лежал только один. Дрожащими пальцами он вставил его обратно в глазницу, поморщившись от щекотки срастающихся нервов. Слепящая боль пронзила череп, но только на миг. Он поморгал, и зрение вернулось.

Мир изменился — чуть-чуть. На окружающее пространство наложился призрак иной обстановки, послышалось бормотание знакомых голосов. Он сел поудобнее.

— Ага. Вот вы где.

Он будет видеть то же, что видит бывшая владелица глаза своим уцелевшим. Шпион во вражеском стане, который и сам ничего не ведает и которого невозможно обнаружить. Он потер саднящую глазницу, массируя ее. Придется, конечно, привыкнуть. Но оно того стоит.

— Ты сказала — первый? Есть и другие?

Один из воинов выступил вперед, волоча безвольное тело скавена. Существо было без сознания, да и полумертвое, судя по запаху. Одежда и покореженные доспехи указывали на то, что это военный инженер. Воин-ворон бросил крысака к ногам колдуна. Юхдак наклонился, размышляя, что пытается сказать ему Изменяющий Пути этим невзыскательным даром.

— Любопытно.

Он посмотрел на женщину-ворона и улыбнулся.

— Удача проявляет себя порой весьма странно, не так ли?

Никаких следов Ахазиана Кела не было.

Сколько бы он ни ворошил угли, сколько бы ни вглядывался в пламя горна, Волундр не находил своего чемпиона. Если кел не мертв, значит, он хорошо спрятался. Или затерялся где-то во Владениях. Черепомол недовольно закряхтел.

Все пошло не так, и очень быстро. Слишком много подвижных частей, вот в чем проблема. Он не особо разбирался в сложных механизмах. Впрочем, как и прочие хозяева кузниц. Заар в настоящий момент тоже без чемпиона. Эта мысль принесла некоторое удовлетворение, небольшое, но — все же.

Рассердившись, Волундр размахнулся боевой наковальней и с ревом направил ее в пламя, разбросав по кузнице угли. Пинком отшвырнув катящуюся головешку, он оглянулся, ища рабов. Для усиления взгляда нужны подобающие жертвоприношения. Он найдет Ахазиана Кела или то, что от него осталось, и смертеносец ответит за провал.

— Так сердиться из-за подобной малости.

Волундр оцепенел. Знакомый голос — и неожиданный. Печаль звучала в этом голосе, но и гнев тоже. Одно — понятно, другое — нет. Отвернувшись от костровой чаши, он крепче стиснул цепь наковальни.

— Что ты здесь делаешь?

— Это место было когда-то моим, — тяжело произнес Грунгни. — Я устанавливал фундамент, я прокладывал самые глубокие вытяжные трубы — на протяжении сотен жизней. Это была величайшая кузница во всех Владениях, ее горны согревала живая кровь самого Акши.

— Я помню, — сказал Волундр.

— Да. Ты видел, как я клал первые камни. Ты был тогда совсем сопляком — тощим, со свежими рубцами от кнута на шкуре. Но в тебе была сила.

Волундр развел мускулистые руки:

— Я все еще силен, Калека. Ты пришел испытать меня? — Он приподнял боевую наковальню и качнул ее. — Я готов. Встретимся молот к молоту, бог червей.

Грунгни ничего не сказал. Но он начал расти, он заполнил собой всю кузницу, глаза его вобрали весь жар костровых ям. Горны замерцали и потухли, один за другим. Волундр невольно попятился.

— Молот к молоту, да? — Голос Грунгни рокотал, как вулкан на грани извержения. — Ты готов, да?

Огромная рука легла на наковальню рядом с Волундром. Толстые пальцы, с руку Волундра каждый, пылали жаром. Древний металл зашипел, запузырился. Пальцы бога стиснули наковальню, раздавив ее, как переспелую грушу.

В этот миг Волундра и пробрал страх. Уместный, ведь в последний раз он боялся тоже в присутствии Хромого Бога. Но он не поддался страху. Он — Хозяин Кузницы Кхорна, и страх лишь топливо для внутреннего огня.

— Если я должен сразиться с тобой, Создатель, я буду сражаться.

--">