(CandyJupiter) - Сталь под костюмом (СИ)

подтаскивает?

— Может и видела…

В коридоре повисло молчание, раздираемое лишь гулом ламп под потолком и ленивым шелестом лопостей вентиляционной системы, доносящихся сквозь технические переборки между стенами. Щелчок зажигалки, глубокий вдох под треск зажигающейся сигареты и полный удовлетворения выдох спустя несколько секунд.

— А вот это уже интересно. Кто эта падла? Мы ведь именно из-за нее тут торчим целыми циклами.

— А что мне за это будет?

— Наше большое человеческое спасибо?

— Не впечатляет.

— Полтинник?

— Полтос.

— Наглеешь.

— Ладно. Двести пятьдесят и пяток пайков. Видела, вам выдают в дозор.

— Сотка, четыре пайка и… Отдам свой рюкзак с потайным карманом.

— Изолированный?!

— Ага.

— Согласна,— девица выглянула из-за бронелиста с протянутой рукой,— только сперва вещи. Потом все что знаю скажу. И… Еще вам понадобится ломик.

Она не знала имен и не могла описать лица, но знала, что эти двое ребят стоят караулят перекресток впустую, ведь старая станция полна потайными ходами и прорехами в межкорпусных перегородках. Тайник был расположен хорошо, в изолированном боксе, только вот старый технический шлюз в прошлом заварен какими-то дилетантами и для знающих людей был лишь дополнительным проходом с другой стороны. Достаточно вставить ломик в паз механизма экстренного открытия двери и приложить силу, чтобы шлюзовая дверь открыла проход шириной почти в метр.

— Ты точно не видела лица?— двое мужчин и девчонка без руки стояли напротив раскрытого шлюза после пяти минут борьбы со старым механизмом, а вокруг аккуратно были расставлены армированные ящики разной степени защищенности.

— Не, света в тоннелях нет. Включается только при обходах и сирене.

— И ты, значится, все это время знала о проходе?

— Только когда они его в первый раз вскрывали. По шахтам хорошо звуки расходятся. Они много пыхтели и матерились.

— Ох… Ну что. Будем ловушки ставить?

— Да, больше ничего не остается. Закроем все, поставим пару растяжек электрошоковых. Ящики экранированы, им ничего не будет. Потом скажем боссу, что тут все заварить надо.

— Думаю, они через циклов пять-шесть повторят. Может раньше. В последнее время чаще ходили. Они громко по шахтам идут, ботинки тяжелые.

— А если мы тебе передатчик дадим, ты сможешь нас предупредить?

— Ну-у-у… Если в тоннелях буду… А… А мне как-то надо и по своим делам. Кушать то хочется каждый день. А тут сидеть придется, прям как вам, в дозоре.

— Что хочешь?

— Коробку пайков и воды… Бутылок десять. И… Что-нибудь от боли…

— Еда и вода будет. А от боли, если все хорошо пройдет, попробуем договориться с костоправом нашим, может сможет тебя посмотреть. Идет?

***

Налет на тайник планировался через пять циклов. Подвыпивший механик из дока проболтался, что с такими ящиками таскались залетные ребята с грузовоза, что регулярно швартовался в местном порту и стоял 1-2 цикла строго по расписанию. Преступление было идеальным, воровать товар у контрабандистов и сразу же улетать, при этом никто и не заподозрит, что пара не местных ребят знаю о старых ходах. Но старина Оливер всех заложил, стоило лишь пригрозить свежей бутылкой спиртового дистиллята, которого очень недоставало в его разогретом организме. Только вот сообщать новости своим новым знакомым девочка не спешила, это было лишним, они ведь даже толком и не познакомились, да и в сделку эта информация не входила.

Они их взяли, двое мужчин лежали лицами в пол, придавленные сверху тяжелыми ботинками и дулами автоматов. По телу одного до сих пор пробегали судороги после высоковольтного нелетального разряда электрической ловушки. Второй ощущал только боль и тепло собственной крови, что сочилась из рваной раны в районе виска. Не самое лучшее зрелище для маленькой девочки, но Шарлотта уже видела людей с оружием и их жестокость в деле. Она не боялась, наблюдая из-за угла, как одни мужчины доказывают свое превосходство над другими. Страшно стало лишь в момент, когда на ее детское плечико сзади опустилась мужская ладонь.

— А ты кто такая? С ними?— спокойный и размеренный голос внушал неприятное чувство, не было понятно, что он вкладывает в свои слова, он был скуп на эмоции, от него веяло холодом.

— А? Нет… Я…— инстинктивное движение в сторону, чтобы вырваться, разорвать дистанцию, но ее даже не думали --">