Михаил Игнатов - Осознание. Пятый пояс (СИ)

похожий кувшин, но с соком из яблок и гледичии, тоже освежился.

Седой дождался, когда я вытру губы и продолжил:

— Теперь поговорим о тебе. Вторая из Первых профессий. Указы. Та, что клеймит саму душу идущего. На крохах таланта это способность ощущать врут или правду тебе говорят, — Седой коснулся кувшином груди, указывая себя. — Или же, что ближе к тебе — Убивающие взглядом, когда, дополнив кроху таланта сжатой до предела духовной силой и стихией, идущие могут убивать более слабых противников.

Гранитный генерал.

Передо мной отчётливо, словно это было вчера, мелькнула сцена в Павильоне Школы, когда Гранитный генерал убил муравья на своём пальце. Вот, значит, как.

— Если дано ещё чуть больше таланта, да ещё и смешанного с крохой таланта в Массивах, то такие идущие становятся артефакторами, делают свитки контрактов или флаги Кражи. Обычного же мастера Указов считают тем, кому мера Первого таланта досталась целиком. Но…

Седой глядел на меня немигающим взглядом, но я снова выдержал этот взгляд и не стал продолжать его фразу. Ему пришлось сделать это самому.

— Но это снова неверно. Мастера Указов, как и мастера любых других профессий, тоже отличаются мерой таланта. Чем мастер Указов отличается от алхимика? Да ничем. Как один может быть неумехой, который едва осиливает одну печать в день, так и другой может делать лишь одно зелье. Один может быть гением, который замечает недостатки в рецептах, проверенных десятилетиями и поколениями алхимиков, так и другой может быть гением Указов и воровать их. И если предельный талант в Массивах может оживить давно погасший переход Пути, то предельный талант в Указах… Может убивать всех вокруг. Тебе не нужно создавать множество печатей, множа их наработанным навыком для каждого врага, ты можешь создавать одну огромную печать, накрывающую всё вокруг себя.

Седой снова начал отпивать из кувшина. Делать мелкие глотки, щурясь, глядеть на далёкую горную гряду по правую руку, которая была с трудом различима в дымке. Прошло десять вдохов, пятьдесят, сто вдохов. Эта тишина начала меня злить, я ведь только начал узнавать правду, и всё же решил пойти навстречу Седому, первым нарушил молчание, задав вопрос:

— Так почему с моим талантом Орден ждёт большое будущее?

Вместо ответа Седой сам задал вопрос:

— Я слышал от тебя ругательство. Дарс, верно? — не дожидаясь моего ответа Седой хмыкнул. — Возможно, я действительно неправ и брат Галум не был твоим учителем. Пару раз я слышал такое ругательство, это ругательство пришло из Нулевого круга. Я что-то не припомню, чтобы у нас в Ордене кто-то использовал его, а тебе оно явно запало в душу, малец. К тому же я рассказывал тебе про таланты, намереваясь шаг за шагом доказать, что не стоит отрицать очевидное, но так и не дождался от тебя того, чего ждал. Ты меня не понял, верно, малец? Не понял, к чему я веду, не понял, на что я намекаю. Ты, вообще, очень мало знаешь о Пятом и Шестом поясе, несмотря на то, что всем сообщил, будто прибыл из Штормового Плоскогорья.

Некоторое время мы бодались взглядами с Седым. Я лично в который раз жалел, что не могу повесить на него печать. Он кого угодно выведет из себя и заставит нарушить свои же клятвы и решения.

Седой же погладил бороду, глотнул, запрокидывая кувшин. С сожалением отшвырнул его за плечо и буркнул:

— Я пока не могу понять, как это возможно. Будь ты родом из Нулевого и вырвись налогом в Империю, ты не мог миновать Шестой и его Поля Битв. Будь ты родом из Четвёртого или Третьего, далёких от наших проблем, то всё равно знал бы главное о своём таланте. Ощущение, что тебя воспитывал какой-то отшельник с интересным прошлым, который ограждал тебя от половины знаний мира, а стоило ему умереть, как ты рванул познавать мир сам и прибыл в город семьи Ян. Что скажешь, малец?

— Ничего, — спокойно ответил я. — Лучше послушаю, что ты собираешься поведать мне из второй половины знаний.

— Ну да, ну да, — чему-то покивал Седой, но молчать не стал. — Предельным талантом в Указах владел род Императора. Того, давно погибшего рода, который правил прошлой Империей Сынов Неба. У них было несколько уникальных штук, которые мы не можем ни повторить, ни разрушить до сих пор. Это…

Седой замолчал, давая мне возможность

--">