Джим Батчер - Легионы Калара

юноши из Кальдерона, но она успела его хорошо узнать и проникнуться к нему симпатией и уважением. Она уважала не только Тави, но и его друзей. Уже одно то, что ее дружба с ними являлась обманом, стало для нее пыткой. И если бы ее друзья узнали об истинной причине, по которой она находилась в столице, каждый без колебаний постарался бы отправить ее в тюрьму.

Или убил бы.

Ей становилось все труднее играть свою роль. Дух товарищества и легкость отношений становились все привлекательнее, и она начала подумывать о дезертирстве, несмотря на решимость сосредоточиться на других вещах. Не будь Ладья умелой заклинательницей воды, на ее подушке каждую ночь оставались бы следы слез – и уже одно это могло бы подставить ее под удар. Но она заставляла их исчезнуть.

Именно так она поступила и сейчас, когда ее носилки начали опускаться во влажную жару позднего лета в Каларе. Она должна была выглядеть спокойной и уверенной перед своим господином, и от страха при мысли, что она не сможет ему угодить, ее еще больше затошнило. Она сжала руки в кулаки, закрыла глаза и напомнила себе, что является одним из его самых ценных и успешных инструментов, от которого он не сможет отказаться.

Это не слишком помогло, но заполнило оставшееся до конца полета время, пока ее не окутал сильный овощной запах Калара, с легкой примесью гниения. Ей не требовалось выглядывать в окно, чтобы увидеть город, живущий напряженной жизнью как в сумерки, так и на рассвете. В девяти десятых города царила мерзость запустения, но закрытые носилки приземлились в оставшейся десятой части, прямо в славившейся своей роскошью башне консула. Через мгновение они уже стояли на площадке, куда приземлялись и многие другие в течение дня.

Ладья сделала глубокий вдох, заставила себя успокоиться, взяла документы, надела капюшон, чтобы скрыть лицо от случайного наблюдателя, поспешно спустилась по лестнице, пересекла двор и направилась к резиденции консула. Часовые узнали ее голос и не стали просить снять капюшон. Калар приказал им пропускать Ладью, и они страшились его гнева. Ее сразу провели в кабинет консула.

Он сидел за письменным столом и читал. Не слишком крупный человек, он не отличался могучим телосложением, ростом немногим выше среднего, с темными волосами и глазами, как у большинства южан, и достаточно красивым лицом. На нем была рубашка из легкого, почти прозрачного серого шелка и темно-зеленые штаны, тоже шелковые. Каждый палец украшало кольцо с зелеными самоцветами, лоб окаймлял стальной венец. Бородка клинышком скрывала слабый подбородок.

Ладья знала свою роль. Она молча стояла у двери, пока через несколько мгновений Калар не поднял на нее глаза.

– Итак, – тихо заговорил он, – что привело тебя домой, Ладья?

Она отбросила капюшон, склонила голову и шагнула вперед, чтобы положить донесения на стол своего господина.

– Бо́льшая их часть не представляет интереса. Но я полагаю, что верхний документ вы захотите прочитать без промедления.

Он хмыкнул и лениво протянул руку, поигрывая бумагой, но не разворачивая ее.

– Это должна быть чрезвычайно важная новость, Ладья. Каждое мгновение отсутствия на службе у Гая подвергает риску твое прикрытие. Я буду очень разочарован, если потеряю столь важный инструмент из-за того, что ты приняла неверное решение.

Ладью охватил гнев, но она сдержала его и вновь склонила голову:

– Сиятельный господин, я считаю, что данная информация важнее любого шпиона, как бы хорошо он ни проявил себя раньше. Более того, я готова поставить на это свою жизнь.

Калар слегка приподнял брови.

– Что ж, ты только что так и сделала, – тихо сказал он.

Потом он развернул документ и начал читать.

Любой человек, обладающий властью и опытом Калара, умел скрывать свои эмоции, как это делала и сама Ладья в присутствии консула. Любой, кто неплохо владеет водяной магией, может многое узнать о человеке по его реакциям, как физическим, так и эмоциональным. Само собой разумелось, что самые могущественные патриции Алеры учились прятать свои эмоции от посторонних глаз.

Но Ладье не потребовалось особых усилий, чтобы прочитать чувства Калара. Она обладала особым талантом, отточенным за годы опасной службы, и он не имел отношения к заклинанию фурий. Она не заметила никаких изменений на лице Калара, но не сомневалась, что он удивлен и даже потрясен ее новостями.

– Где ты это взяла? – спросил он.

– У дворцового пажа. Он проспал, и ему --">