Александр Николаевич Лукьянов - Дело "Чистильщика"

На выходе из парка милиционеры Проходюк и Хайруллин настигли преступника и задержали его. Каковым преступником оказался совершенно заурядной внешности (см. фотографию в фас, профиль и три четверти в папке №1) мужчина лет тридцати пяти. При задержании он не оказал сопротивления. Однако и сотрудничать со следствием совершенно не был настроен, на все вопросы отвечал упорным молчанием. Однако следствие проявило настойчивость (о характере которой Волков думал с содроганием) и убийца не выдержал.

Из истеричных воплей допрашиваемого последовало глубокое убеждение в его полной невменяемости. Вкратце все могло быть сведено к следующему; тупая милиция ничего не понимает. Идиоты-милиционеры думают, что, допрашиваемому, лишение жизни окружающих доставило какое-то удовольствие? Так пусть не судят по себе! Он не маньяк-детоубийца, а чистильщик, избавляющий общество, народ, государство от страшной беды, катастрофы, гибели, виновниками которой через сорок лет станут молодые оборотни.

Множественное число слов "окружающих" и "оборотни" насторожило следствие и оно сделало два в общем-то правильных вывода: А) возможна "серия", а не одиночное преступление; Б) необходимо квалифицированное психиатрическое освидетельствование Чистильщика; В) а посему, опираясь на результаты освидетельствования, разумнее всего будет поскорее избавиться от невообразимо тухлого и, кажется, многотрудного дела, спихнув его в психушку.

Но дальнейшие события спутали все планы. Утром того дня, когда Чистильщика должны были отвезти на растерзание душелюбам и людоведам в белых халатах, его обнаружили в камере-одиночке без признаков жизни. А дальше началась сплошная мистика, каковой и занимались "охотники за привидениями". А именно: камеру закрыли, вызвали медиков, те прибыли через четверть часа. Вновь отперли дверь и в изумлении оцепенели на пороге: бетонные стены были покрыты инеем, а труп бесследно исчез.

После такого поворота передача дела Чистильщика отделу "охотников за привидениями" стала вопросом ближайшего часа.

Вести его поручили Тельману Сарумяну майору из девятнадцатого отдела Комитета Государственной безопасности. Действуя по инструкции, тот озаботился поиском аналогичных преступлений, совершенных по всей территории СССР. Ничего особенного в ответ на разосланные запросы не ожидалось. Но внезапно выяснился ошеломляющий факт. За три дня - с 11 по 14 апреля - было убито аналогичным образом шесть человек

Почерк преступлений был одним и тем же, не оставлявшим никаких сомнений в совершении их Чистильщиком. Причем, убийства были совершены с интервалом в несколько часов в очень удаленных друг от друга населенных пунктах. Но каким образом преступник мог в 14.30 выстрелить в затылок ребенку в уральских Березняках, около 16.00 проделать то же самое с двадцатишестилетним молодым москвичом а в 19.00 убить юношу в Ставрополе?! Никаких транспортных средств, способных переместить Чистильщика с такой скоростью Сарумян не мог даже предположить. А если допустить, что жертв Чистильщика было больше (в чем Сарумян не сомневался)?

Большего, как понял Ярослав Волков, сотруднику 19-го отдела тогда  добиться не удалось. "Дело Чистильщика" попало в архив, где и пролежало пятнадцать с лишним лет.

19 августа 1966 года страну взбудоражили слухи об убийстве в Москве выстрелом в затылок десятилетнего внука известного детского писателя. Полковник Тельман Сарумян был, несомненно, одним из лучших "охотников за привидениями" с феноменальным чутьем на запах серы. Он тут же извлек  из хранилища картонную папку и пополнил ее тремя эпизодами: московским, белорусским и ленинградским. В них имела место все та же чертовщина: странная пуля, совершенно одинаковый почерк убийств и их практическая одновременность (с интервалом в два-три часа). Только на этот раз никого задержать не удалось.

Вряд ли полковнику удалось установить, что, кроме мужского пола, связывало жертв "серий" 1949 и 1966 гг.. Но, кажется, некая гипотеза у него все-таки появилась. Спустя год, находясь в служебной командировке в африке, он написал срочный рапорт начальству с просьбой выслушать его соображения, которые, как он считал, могут иметь исключительную государственную важность. Неделей позже полковник КГБ Сарумян пал в Анголе смертью героя при выполнении