Сергей Васильевич Лысак - Поднять перископ (часть 2)

рассказал, как именно он хочет перекрасить "Косатку". Что для военной части экипажа, что для вольнонаемной, это было дико. Минный кондуктор Евсеев, занимающий одновременно должность боцмана, даже воспринял это вначале за шутку. Но никаких шуток не было. И Михаил, вызвав старпома с боцманом, набросал им примерную схему камуфляжной окраски. Так, чтобы силуэт лодки искажался и был наименее заметен среди волн. Сказано — сделано. Поскольку, погода позволяла, и вокруг никого не было, приступили к покраске. Тем более, "Косатка" уже израсходовала порядочное количество топлива, и высота ее борта в надводном положении заметно увеличилась. И скоро "морковка" превратилась во что — то непонятное. Какое — то пятнисто — полосатое чудовище в серых тонах. Если бы это увидел кто из командиров боевых кораблей российского флота, идущих даже на то, чтобы красить свои корабли за собственный счет качественной краской, они пришли бы в ужас. Боцман Евсеев тоже ворчал.

— И что же это делается?! Были рыжие, как лиса. А теперь, будто буренка пятнистая. Ведь как только вернемся, засмеют, проходу не дадут! Как пить дать засмеют, как только увидят это непотребство!

Но дело свое боцман знал хорошо и очень скоро то, что Михаил наметил на бумаге, появилось на бортах и на рубке лодки. Безжалостно закрасили медные буквы названия и порта приписки с обеих сторон рубки. На удивленный вопрос боцмана Михаил ответил, что надраенная медь может блеснуть в лунном свете ночью, когда они будут поблизости от других судов, а им это не надо. Поэтому, после окончания покрасочных работ, можно просто подкрасить буквы черной краской. На шаровом фоне черный цвет легко различим. Единственное, на что у него не поднялась рука, так это на эмблему на рубке. Ее аккуратно обвели шаровой краской, закрасив оранжевый цвет, но оставили в неприкосновенности и даже кое — где отреставрировали. И если бы кто теперь увидел "Косатку" издали, то ни за что не признал бы в ней недавнюю "морковку". Преобразившись, морская хищница отправилась в свой дальнейший путь, все также старательно заметая следы и прячась от посторонних взоров. Если на горизонте показывался дым, лодка уходила в сторону, либо погружалась. Если не было полного штиля, когда легко заметить перископ, то Михаил тренировался в проведении "торпедных" атак на проходящие суда. Лодка вела себя послушно, торпедисты (минеры?) отработали свои действия до автоматизма, а рулевые уверенно выдерживали заданную глубину. Когда Михаил убедился, что экипаж хорошо справляется со штатными ситуациями, попробовал провести срочное погружение. С таким "срочным" погружением в 1942 году оно бы точно стало для него последним, но для 1903 года получилось неплохо. За одну минуту и пятьдесят пять секунд удалось загнать "Косатку" под воду и удержать ее, не дав провалиться на глубину. Даже если днем их обнаружит миноносец и попытается таранить, то этого времени достаточно для того, чтобы успеть погрузиться. Когда вокруг никого не было, проводили пробные стрельбы "ледовыми" минами с перископной глубины. Торпедные аппараты работали исправно, мины всплывали на поверхность, и вскоре следовал взрыв. Взрыватель можно было устанавливать на различное замедление — от одной минуты до десяти. За это время "Косатка" успевала удалиться на большое расстояние, и взрыв никакого вреда причинить ей не мог. Грохало, кстати, довольно сильно. На первых порах многие пугались. Расстреляв почти весь запас мин, Михаил решил оставить последние четыре штуки. Места много не занимают, а там глядишь, может и пригодятся. Мало ли, что бывает в жизни… Единственные, кто пока не мог применить свои способности по прямому назначению, были комендоры. Палубного орудия еще не было, как и снарядов для него. Поэтому, старпом нашел им обязанности по "родственной" специальности — уход за корабельным арсеналом. В условиях высокой влажности карабины требовали очень тщательного ухода. И попутно сделать из них запасных рулевых. Впрочем, смежными специальностями стали овладевать все, чтобы могли, в случае чего, заменить друг друга. Но труднее всего приходилось коку. Для того, чтобы сделать из консервов что — то, не похожее на консервы, приходилось проявлять чудеса изобретательности. И к чести Степаныча, это ему удавалось.

Обойдя на большом удалении от берега мыс Доброй Надежды, "Косатка" вошла в Индийский океан. Здесь уже не было той жары, какая изводила их в центральной Атлантике, --">