Михаил Егорович Маришин - Звоночек 2[СИ, закончено]

уехала "на лечение" в неизвестном направлении. Повод был существенный, на протяжении пяти суток, по нескольку раз за ночь, она будила весь санаторий душераздирающими воплями. Причём, последний раз она кричала не одна, а на пару с Колей-телохранителем, который воспользовался тем, что Ольга уже второй день пыталась лечиться алкоголем, напросился к ней "в гости", пообещав пуще глаза беречь покой и сон. Так и остались мы только с терапевтом и хирургом.

С первым у меня сложились самые замечательные отношения, поскольку он, поглядев на мои зарядки с прикреплёнными, тут же объявил меня внештатным физкультурником. Хирург же, глядя на то же самое, занервничал и, наблюдая за нами, постоянно возмущался.

— Товарищ Любимов! Что вы делаете!? Вы же ему так шею свернёте!

А уж мои ответы, что я, собственно, к этому и стремлюсь, выводили его из себя и он начинал посвящать нас в подробности анатомии человеческого организма и того, что с ним ни в коем случае не следует делать. Надо ли говорить, что его рекомендации мы использовали с точностью до наоборот?

Теперь моё утро начиналось в шесть часов с тренировки, в ходе которой мы отрабатывали, перво-наперво, основной приём рукопашного боя — изматывание противника длительным бегом. После пробежки шла разминка, силовые упражнения, которые за неимением спортинвентаря, сводились к отжиманиям на одной руке и приседаниям на одной ноге в разных положениях, что позволяло не только нагружать практически все группы мышц, а заодно, тренироваться держать равновесие в самых немыслимых позах. Среди вовлечённых нами погранцов, даже нашёлся уникум, сумевший за эти три недели не только научиться ходить на руках, но и отжиматься в таком положении всего на одной.

Далее следовал рукопашный бой, разделённый на две части, общеспортивную, в ходе которой отрабатывались различные удары и броски, причём, учитывая контингент, я делал особый акцент на работу руками, ибо у нас на границе либо снега по колено, либо трава по пояс, и, самую интересную, боевую. Здесь уже всё было заточено под то, чтобы максимально быстро вывести противника из строя. Строго говоря, это уже не было рукопашкой в строгом смысле, потому что учились работать как с оружием, огнестрельным и холодным, так и против него. Добавляло интереса и то, что в ход шли всевозможные вводные, разыгрывались различные тактические ситуации, вроде "снять часового" или "уничтожить патруль". К пограничной службе это имело непосредственное отношение, правда "с обратным знаком". На резонный вопрос недавнего курсанта Хабарова пришлось произнести маленькую, но ёмкую речь.

— Ваши старшие товарищи меня наверняка поддержат в том, что любая борьба предполагает, как минимум, двух противников. И, чтобы иметь больше шансов на победу, противника нужно изучать, ставить себя на его место. Иными словами, чтобы быть хорошим пограничником, надо постоянно думать, как границу можно преодолеть, предвидя и предвосхищая действия нарушителей. То же самое касается и наших тренировок, кто умеет снять часового, тот имеет лучшие шансы, будучи на посту, отразить нападение.

После рукомашества следовали водные процедуры, все дружно лезли в прохладное ещё, весеннее море, что для северян, разгорячённых борьбой, было в порядке вещей. Солёная вода обнимала тела, смывая пот, песок и усталость, охлаждала, снимая боль, в изобилии наставленные друг другу синяки и шишки. Наплававшись вволю мы, обычно, успевали вернуться к завтраку к девяти часам утра.

Очень быстро в наших зарядках стала принимать участие практически вся мужская половина нашего общества и часть женской. Этому способствовало то, что к нам в самом начале присоединился начкомендатуры, товарищ Седых, носивший экстравагантное имя Апполлинарий и предпочитавший, чтобы к нему обращались по фамилии. Этот дядька был самым старшим, как по годам, так и по должности, и более молодым пограничникам было просто неудобно оставаться в стороне. А уж когда к нам присоединились особы прекрасного пола, так и вовсе, остаться в тёплой постели — означало ударить в грязь лицом.

Всю первую половину дня до обеда я полностью посвящал семье. Поначалу мы много гуляли в саду, беседуя на самые разные темы, и никак не могли наговориться, слишком уж мало времени мы проводили вместе в Москве. Петя крутился вокруг нас, осваивая деревянного коня на колёсиках, купленного недалеко в посёлке. Мне стоило огромных усилий вытащить свою --">