Андрей Валентинов - Око силы (трилогия, часть 1-3) (годы 1920-1921)

категорично! Я, как и мы все, против всякой войны. И очень жаль, что эти самые ваши представители науки до сих пор держат против меня камень за пазухой. Впрочем, это уже относится к повестке дня завтрашнего… точнее, уже сегодняшнего синедриона, перед которым мне хотелось бы немного отдохнуть. Все-таки я не марсианин!

— Я ухожу, Агасфер… Кстати, почему вы выбрали такое нелепое прозвище? Или вы считаетесь с традициями?

— В некотором роде так оно и есть. Здешние традиции, как и люди, весьма забавны.

— Вы уже второй раз повторяете это слово. Неужели вам ничуть не жаль этих людей?

— Жаль?! Знаете, мой друг, мое чувство юмора поистине ничто в сравнении с вашим!

Глава 1 Нижнеудинск

— Огни, ваше благородие!

— Что? — не понял Арцеулов, на всякий случай покосившись в ночную тьму, куда указывал незнакомый ему унтер-офицер — напарник по караулу.

— Огни, господин капитан, — повторил унтер, вновь тыча куда-то вдаль. В голосе его чувствовался плохо скрытый страх. — Повстанцы, ваше благородие! Сторожат!

Арцеулов пожал плечами и всмотрелся. Сквозь темень, опустившуюся на Нижнеудинск и затопившую станцию, он разглядел множество огоньков, охватывавших город неровным полукольцом.

— Прекратите панику, унтер! — наконец буркнул он, морщась от налетевшего ледяного ветра. — Вечно вам повстанцы мерещатся!.. Лучше пройдемся, а то заледенеем.

Капитан одернул свой черный полушубок и решительно зашагал вдоль эшелона. Но унтер не унимался — заспешил следом, стараясь не отстать.

— Так костры же! — выкрикнул он. — По всем сопкам костры!

— Там легионеры, — не особенно уверенно возразил Арцеулов, вновь кривясь от холода. В полночь, когда они заступили на пост, было минус двадцать девять…

— Никак нет! — возразил унтер. — Чехи — они у самой станции костры жгут. Дальше — боятся. Дальше — эти…

— Ну и черт с ними! — вконец разозлился капитан. — Бежать вздумал, сволочь? Своих увидел?

— Бежать, — недобро пробурчал напарник. — Как же, убежишь! Я ведь, как и вы, — черный гусар!..

Арцеулов повернулся к унтеру спиной и зашагал дальше. Эшелон был огромен, чтобы обойти его, требовалось больше получаса. Впрочем, они были здесь не одни — еще двое шли навстречу, еле заметные в тусклом свете станционных огней. Несмотря на лютый холод и панику, караульная служба неслась исправно — начальник штаба Верховного генерал Зенкевич приказал ставить в караулы лишь офицеров и особо надежных унтеров. Многие ворчали, Арцеулов же отнесся к приказу спокойно — здесь, в ночной тьме, окруженной мигающими огоньками повстанческих костров, исчезало томящее чувство западни, не покидающее егоза бронированными стенами поезда Верховного Правителя адмирала Колчака.

В поезд Верховного Ростислав Арцеулов попал три месяца назад, сразу после госпиталя. Точнее, адмирал приказал зачислить капитана в свой конвой еще в апреле прошлого, 19-го года, когда Арцеулов — тогда еще поручик — вместе с полковником Гришиным-Алмазовым прорвался через красный фронт у Царицына, доставляя секретную депешу от Главкома Вооруженных Сил Юга России. Наверное, Верховный решил украсить свой конвой ветераном Ледяного похода и Анненским кавалером, но Арцеулов попросил недельный отпуск, чтобы разыскать в Омске жену, а затем уехал на фронт. Он был зачислен в корпус Каппеля в самый разгар боев на Каме, воевал всего неделю, после чего потянулись месяцы госпиталей. В сентябре капитан был все-таки зачислен в конвой и с тех пор, несмотря на несколько рапортов и личную беседу с адмиралом, служил в охране ставки. Впрочем, с начала декабря Арцеулов уже не просился на фронт — фронт сам нашел его, охватывая цепочкой ночных костров.

Капитан козырнул поравнявшемуся с ним патрулю и ускорил шаг — холод, несмотря на полушубок, становился почти невыносимым. Унтер вновь заспешил, притопывая на ходу, и капитан мельком подумал, что надо распорядиться выдавать караульным валенки. Внезапно где-то вдали, среди окружавших станцию сопок, резко ударила пулеметная очередь.

— Стреляют, вашбродь. — Унтер уже был рядом, тыча рукой в толстой рукавице в ночную тьму.

— Не сунутся, — поморщился Арцеулов. — Не нас побоятся, так чехов.

— И не холодно им, — суеверным тоном заметил напарник. — Ровно медведи!

Арцеулов на секунду задумался. Повстанцы, равно как и другая красная сволочь, слабо ассоциировались у него --">