Андрэ Мэри Нортон - Меч обнажен. Меч в ножнах

Андрэ Нортон Том 34. Меч обнажен. Меч в ножнах

Меч обнажен

«Лондон, Англия

2 июня 1940 г.

Дорогой Лоренс!

Если ты получишь до пяти копий этого письма, не удивляйся. Потому что я посылаю именно такое количество депеш разными путями, так что хоть одно, по крайней мере, гарантированно найдёт тебя. Это очень для меня важно.

Я сейчас в Англии. Так много всего случилось со мной с тех пор, как я последний раз писал в Америку. Во–первых, я вернулся домой из университета, когда разразилась война. Но в армию меня не взяли — я был ещё слишком молод! И пока я осматривался в Амстердаме, меня вызвали в дедушкин дом, что в окрестностях Роттердама, потому что…»

Глава 1. Падает чёрная ночь

— И потому теперь ты можешь сам видеть, Лоренс, что всё, о чём только что причитал в зале этот идиот Клаас, — я слышал его бормотание — чистая правда. Это конец Йориса Ван Норриса. Вот почему я послал за тобой…

Тяжёлые золотые занавески не были задёрнуты, но блеклый дневной свет не проникал за пределы их ревностной стражи. Эта величественная спальня никогда не была уютной, и даже теперь, в середине мая, дух унылого декабря витал в её затхлом воздухе.

В воздухе, столь же безрадостном, как и выражение источенного временем лица старого человека, поддерживаемого прямо–таки чудовищными подушками посреди похожей на пещеру огороженной занавесями кровати под пологом.

Но сегодня Лоренс решительно был настроен не дать запугать себя этой черноте в запавших глазах его деда, этим стиснутым в напряжении губам. Он почти нетерпеливо отвернулся от окна.

— Я всегда был готов — да и хотел — прийти… Вы знаете это, сэр!

— Но я не был готов принять тебя. Тому имелась причина, теперь она устранена или будет устранена довольно скоро.

Юноша остановился, почти на середине шага.

— Почему — почему вы так меня ненавидите? — просто спросил он.

— Ненавижу тебя? Слушай, мальчик, не будь хуже, чем тебя сотворил Бог. Ты и так всегда достаточно успешно меня устрашал.

Отдалённый грохот перекрыл тяжёлое дыхание старика. Над головой протестующе зазвенели хрустальные подвески люстры. А дубовый паркет, надёжно уложенный три сотни лет назад, содрогнулся.

— Итак, они здесь, верно? — вопрошающе проворчал Йорис Ван Норрис. — Дважды за жизнь целого поколения — и три раза за мою — они домогались подобным образом власти. И на этот раз, кажется, они выигрывают игру.

— Нет! — возражение его внука было быстрым и горячим.

Йорис Ван Норрис ухмыльнулся, его синие губы отодвинулись, обозначив жёлтые пеньки зубов. Изогнутый шрам, полученный им от пьяного ловца жемчуга на Суматре, превращал улыбку в настоящую гримасу.

— Ты всё ещё веришь в «право», «честь» и «свободу», я погляжу, — его слова решительно возвысились над назойливым перезвоном стеклянных призм, вновь сотрясённых отдалённым взрывом. — Что ж, молодёжь всегда идеалистична. Известно, что и Дом Норрисов цеплялся за гиблые дела с постоянством, достойным лучшего применения.

— Это дело не гиблое — всё ещё!

— Ты так думаешь? Держу пари, что чёрные рубашки будут разгуливать по улицам Амстердама ещё на этой неделе. Слышишь? Это смерть Роттердама. Однажды мы использовали наше величайшее оружие — освобождение вод моря — но на этот раз история не повторится, это нас не спасёт. Впрочем, что касается отдалённого будущего, ты можешь быть прав. Голландская кровь упряма, у нас в крови следовать теми путями, которые сами выбрали. Итак, поскольку ты последний из Норрисов — исключая этого болвана Пита — я составил планы для тебя…

Юноша нетерпеливо покачал головой.

— У меня есть свои собственные планы, спасибо, сэр. Может, я считаюсь слишком юным, чтобы сражаться, но и помимо этого найдётся много дел. Мы ещё сопротивляемся!

Йорис Ван Норрис поднял руку, призывая к молчанию.

— Утихни и слушай! Время — вот чем я больше не могу управлять, его у меня осталось совсем мало. Да, там всё ещё сопротивляются, сражаются в уже проигранной битве. Мы не сможем противостоять этому потоку, он снесёт нас на веки вечные. Единственный выход — это крепче охранять то, что у нас останется, планировать наперёд, готовиться принять завоевателей, когда они появятся.

— Я --">