Владимир Матвеев - Бастард Бога (Дилогия)

но этого не случилось.

– Марук, веди себя прилично – слегка улыбнувшись, произнес альв. На фоне грубого и хриплого голоса урукхая, его голос был чистым и звонким, словно бегущий с вершин Андейского Хрета горный ручеек.

– Прилично Галион? Прилично? – вскипел воин. – Предки этих неотесанных вождишек, каждый из которых видит себя сейчас преемником Криса Великого, еще недавно срали себе на пятки, едва отойдя от семейного шатра. Подтирались пятерней и ей же лезли в общий котел, чтобы выловить из него лучший кусок мяса. После всего этого начинали выковыривать из зубов грязными от своего же дерьма ногтями остатки пищи. И так жили поколения и поколения, ничего не меняя. Думали лишь о том, как бы набить себе брюхо, захватить в набеге хорошую добычу, задрать подол девке, да чтоб были тучные стада. Это я об урукхаях. Да и альвы не лучше, что темные, что светлые. Снобы. Вид постоянно такой, как будто все в этом мире им должны, должны лишь потому, что они ходят с ними по одной земле и дышат с ними одним воздухом. Причем это касается не только других народов, но и своих соплеменников.

Урукхай зло махнул рукой и замолчал, вперив свой взгляд вдаль.

– Что же ты замолчал? – через некоторое время задал ему вопрос альв. – Ты забыл дать характеристику еще гномам, северянам, людям, гоблам.

– Отстань Галион, ты понял, о чем я хотел сказать – угрюмо ответил воин, а потом, вытянув руку в противоположную от равнины сторону, произнес. – Вот их благодарность нашему Вождю, за то, что он показал им как надо жить.

Старик и альв непроизвольно повернули головы в указанном направлении, где в голубое небо поднимались густые клубы черного дыма: горела столица их погибшей Родины, последний оплот Правды.

– Мудрейший – после довольно продолжительного молчания, в течение которого они просто стояли и смотрели на то, как превращается в пепел самый красивый город Тивалены, сказал Марук – Мы что пришли-то, Владыка мертв, Тени, его личные телохранители, пали вместе с ним. От Золотого Имперского Легиона остались только мы с Галионом. Гвардейцы не предали Правды и остались там под стенами столицы, щедро полив своей кровью окрестные земли. Про другие легионы ничего неизвестно, скорее всего, их уже тоже не существует. Да и ты Мудрейший, как я вижу, успел повоевать, судя по виду твоей башни.

Впервые за все это время, что троица стояла на балконе, старик в балахоне наконец заговорил.

– Эти неучи, возомнившие себя великими магами, тоже захотели власти. – грустно, с какой-то усталостью в голосе, произнес пожилой человек. – Все мои соратники были отравлены или подло убиты в спину. Меня тоже пытались отравить, но слишком долго я живу, для человека конечно, в этом мире, чтобы умереть от яда.

– Мудрейший – усмехнулся альв – среди моих сородичей тоже мало найдется ваших сверстников.

– Спасибо Галион – на лице старого мага появилась ответная усмешка – не знай, я тебя с младых лет, подумал бы, что ты мне льстишь.

– А что с магами то? – спросил Марук.

– А нет больше магов воин, я уничтожил их всех, а те, кто остался – просто недоучки и шарлатаны.

Маг неожиданно замолчал и закрыл глаза. Урукхай, раскрывший было рот, чтобы что-то спросить, был решительно остановлен альвом, который подошел к нему и, опустив на плечо здоровую руку, отрицательно покачал головой. Наконец затянувшаяся тишина была прервана глубоким вздохом старого человека. И это был вздох не обреченного разумного, а нашедшего в под корень сожженном лесу живой зеленый росток. По щекам быстро пробежали две кристально чистые слезы, спрятавшись в густой седой бороде.

– Слушайте меня воины – открыв глаза, ясным, чистым голосом заговорил Мудрейший – все вы знаете, что я прожил очень долгую жизнь. И прожил, как мне хочется верить, достойно. За это Боги мне на мгновение приоткрыли завесу, отделяющую нас от грядущего.

Урукхай и альв превратились в слух, а маг продолжил, как будто читал какое-то древнее пророчество:

– Придет на Тивалену разумный. Он будет немного похож и на человека, и на альва и на урукхая, и на гнома. И в тоже время сильно от них отличаться. Он даст вторую жизнь волкам. Возрожденные кровью встанут за его спиной. Воин и правитель. Добрый с друзьями и беспощадный с врагами. Он прольет реки своей и чужой крови, чтобы сохранить то, что осталось, а потом возродить на пепелище жизнь.

Старый маг хотел сказать еще что-то, но замолчал, и его слушатели не пытались его торопить. Наконец, он --">