Елена Шишкова - Цветочек аленький (СИ)

ипостасей бога Солнца у древних славян. Всего в пантеоне четыре бога Солнца по каждому времени года (Хорс, Ярило, Даждьбог и Сварог (Световит). Сварогу поклонялись между осенним равноденствием и зимним солнцестоянием. — прим. авт.)

Но как будто окутана волею не своей, а чужой, навязанной, тянет руки к цветку Оленька и срывает бутон проклятый. Отражение свое в глазах ведьмы видит девушка и трясется. Смерти лик мерещиться девушке, в глазах женщины не знакомой. Но предатели губы, словно сами, не слушаясь девушки, шепчут папоротнику свое желание:

— Хочу жизнь прожить долгую, да хмельную! И любовь познать невозможную!

И заходиться ведьма хохотом, но не злым, а каким-то отчаянным. Столько лет ожидания попусту из-за такого смешного желания. Она тоже когда-то, дурочка, жить хотела дольше и праздничней, лишь не знала тогда, как по своему исполняет желанья цветочек аленький. Было в жизни ее веселье только пару годков и напрасно, а потом потянулось затмение, унося всё возможное счастье. Век за веком она отсчитывала, провожая друзей и подружек. Безвозвратно уносила земля ее близких, призвав и мужа однажды. А потом всех детей своих схоронила, как издевкой судьбы, оставаясь молодой, да прекрасной. У проклятья смерти просила, только все это было напрасно. Все желанья исполнил папоротник, и отцвел, оставляя загадку. Толи был, толь приснился, однажды, этот алый цветок прекрасный.

— Что ж, сама виновата ты, девица, — усмехается ведьма проклятая, — свою жизнь ты сейчас схоронила, загадав желание папоротнику.

— В чем же ужас, жить долго и счастливо? — Улыбается Ольга, ехидно так. Не поверила женщине девушка, ну и зря, а ведьме уж все равно. Так измаявшись ожиданием, потерять, что почти в руках было. Даже злости в душе не осталось, ясно дело — судьба так решила. Лишь на девочку, что цветок из под носа скрала, с сожалением ведьма взглянула, на прощанье сказав:

— Как устанешь от жизни, найдешь меня. И испросишь совета, как быть дальше, может, я соизволю с ответом, может, дом мой твоим когда-нибудь станет. — Желтым глазом сверкнув на прощание, ввысь взлетела, метлой погоняя, миг прошел и уже на поляне, лишь одна стоит девица Олюшка.

Страшно стало девушке, от слов ведьмы, да только молодо-зелено, побоялась, да забыв, вновь к берегу Великой танцевать у костра побежала. А на небе уж рассвет занимался, Лада* всех отдыхать приглашала, и семейные пары ее почитая, во леса рука об руку удалялись. Старики, выходя за околицы, да сурово поляну оглядывая, молодых по домам погоняли, все следя, что б никто в ночь веселую, под хмельным туманом в грехи не ударился.

(Лада — богиня любви, красоты и весны у славян. Ночь на Ивана-Купала — ее вотчина, ее вспоминают и почитают. Вопреки расхожим слухам об оргиях в эту ночь, Лада не дозволяла не замужним и не женатым удаляться в леса, тогда как семейные пары могли заниматься, чем пожелают. — прим. авт.)

Вот и Олюшкин батюшка вышел, рукой издали машет, дочь домой зазывая. Не желая сердить отца, Ольга, сарафана подол подобрав, бегом к избе припустила, пятками босыми на камни острые не ступать стараясь. Но уснуть не могла очень долго, уж петух прокричал, а она все крутилась, не давали ей думы покоя, вдруг привиделся попросту папоротник? Вдруг не сбудется желанье заветное?

Тиха ночь июньская, да не для всех покойна.

Глава 1. Знакомство

Час минуть не успевает, как Сон девицу в княжество свое погулять пригласил, а во дворе уж гомон стоит, перестук копыт, крики, да мат богатырский. Ольга как была лохматой, так в сени и выскакивает, поглядеть, что случилось. Через щелочку в ставнях запертых, хорошо видать, как во дворе двое всадников, у отца ее что-то требуют, перекрикивая друг-друга, как купцы на торжище.

— Княжич скоро прибудет, а переправа закрыта! Пошли кого, кто с лодкой управится, пусть по реке перевезут. — Один из конных приказывает, бровь сурово к носу сводя, что б жестом тем молодость лет, да не опытность в делах командных сокрыть. Не боится батюшка Олюшкин, ратника юного, что щеками кругл, не как воин бравый, но теленок близ матери росший. Головой устало качая, с тоской в голосе крестьянин всадников прибывших спрашивает:

— Кого же я тебе, милый человек, в подручные дам, коли вся земля Псковская ночь сию гуляла? Дань Купале отдавая, костры жгли, да милости выпрашивая, хороводы водили, в реке купались, мед хмельной распивая? Никто до --">