Вадим Васильевич Полищук - Деляга (СИ)

подобрать его манатки и незаметно телепортироваться внутрь избушки, но утопающий хватается за соломинку. Три Процента подскочил к двери и рванул на себя. Дверь не шелохнулась. Ярость удвоила силы и после второго рывка деревянная ручка осталась у него в руках.

— У-у-у!

От избытка чувств Вова пнул дверь, и она легко распахнулась. Хренасе! На полу комнатки лежал толстенный слой пыли, а все углы были заплетены бахромой паутины. Только тут он заметил, что бревна сруба стали, вроде, светлее. Крутанувшись через левое плечо, Три Процента показалось, что и полянка стала чуть шире. И деревья, кажется, изменились. Только дуб выглядел таким же, как прежде. Крыша едет, не иначе, опоила старая! Рвать надо отсюда, пока окончательно не сбрендил, решил Вова и побрел прочь с этого проклятого места. Он шел к дороге, к машинам, к людям. По крайней мере, он думал именно так.

Ни машины, ни дороги по которой сюда приехал Лопухов, конечно, не нашел, брел по лесу наугад. Устал, опять захотел пить, в животе громко бурчало. К полудню он вышел к дороге. Ну как к дороге, по крайней мере, следы узких, не похожих на велосипедные или мотоциклетные, колес на земле имелись. И следы копыт между ними.

— Телега что ли? — удивился Три Процента и фыркнул. — Каменный век!

Через некоторое время следы на земле вывели на опушку леса, за лесом начиналось поле, а дальше виднелось несколько домиков никак не похожих на коттеджи. Деревня, точнее деревенька, но все-таки там были люди. Задерживаться в этих краях Вова не планировал, наверняка все участковые уже в курсе, но сориентироваться на местности было необходимо. И денег добыть, если представится такая возможность. Мысленно всплакнув об исчезнувшей борсетке, он решительно направился к деревне.

Крайний дом встретил полутораметровым забором из горбыля и звонким лаем мелкого цепного кабысдоха. Пока Вова обдумывал способы обойти мелкое зубастое препятствие и наладить контакт с местными, скрипнула дверь, и на крыльцо вышел мужик в возрасте где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Шуганул собачонку. Обиженный кабысдох забился в свою будку и настороженно наблюдал оттуда за развитием событий, готовый вмешаться в любой момент. А мужик обратил внимание на Вову.

— Ваши туда ушли.

Мужик махнул рукой, указывая направление куда-то на юго-восток. Или на юг? Или на восток? И какие наши? Похоже, его с кем-то спутали. Мужик собрался вернуться в дом, но Лопухов остановил его.

— Эй, эй, погоди. Ты толком скажи, куда ушли? Когда ушли?

Мужик начал со второго вопроса.

— Полчаса тому. Дорога там одна, не промахнешься.

И ушел. Вот и вся информация. Три Процента окинул окрестности в поисках полезных предметов и разочаровался. Во-первых, ничего полезного не обнаружил. Во-вторых, прямая экспроприация чужой собственности претила его профессиональной гордости. В-третьих, осмелевший дворовый советник вылез из будки и своим тявканьем мешал сосредоточиться и скроить комбинацию по повышению Вовиного благосостояния. Вспомнив, что со стартовым капиталом тоже полный голяк, он решил догнать таки неведомых "своих". Вдруг удастся примазаться хотя бы на первое время. А не удастся, тоже невелика беда, лишь бы органам не сдали.

Эта дорога была существенно шире и никаких тележных или копытных следов на ней не было, поскольку недавно по ней прошла солидная толпа. Человек двадцать, не меньше, а может, даже полсотни. Скорее, ближе к полусотне. Приблизительно через километр на глаза Вове попался окурок. Папиросный. Голытьба, поморщился Три Процента, даже на приличные сигареты наскрести не могли. Но бросив взгляд на свой прикид, он понял, что сам и есть настоящая голытьба, в карманах хоть шаром покати. Сплюнув, Вова ускорил шаг, одиночка всегда идет быстрее толпы и, чем больше народа, тем медленнее движется эта толпа.

А еще, от толпы бывают отставшие. На травке, там, где дерн переходил в укатанный и утоптанный грунт, сидел, вытянув ноги, парень в помятом коричневом костюме. Короткостриженный, светловолосый, нос уточкой. Костюм… Три Процента мысленно поморщился – его "от Армани", купленный за семь с полтиной на Люблинском рынке был куда приличнее. Вот именно, был. После вчерашних приключений и ночевки в бабкиной избушке Вовин прикид потерял внешний лоск и выглядел весьма замызганным. Рядом с парнем лежал обычный зеленый вещмешок явно военного происхождения.

— Отстал? — --">