Петр Алексеевич Донцов - Николай I - Попаданец. Книга 3 (СИ)

до рассвета, пристроившись в одну из колон которые уходили на юг. Два дня перехода до Босфора оказались малоприятными. Небольшое судно было малопригодным для дальних плаваний. Тесные помещения едва вмещали полную команду в девяносто человек, а у кочегаров в топке температура доходила до пятидесяти градусов, отчего людей приходилось часто менять и выводить на узкую палубу. Места на импровизированной палубе под навесом на всех не хватало и матросы, чередуясь, выходили наверх отдохнуть и подышать свежим воздухом. Несмотря на улучшенную остойчивость, судно нещадно качало, а посему вся команда с нетерпением ждала, когда же, неконец, закончится этот нелегкий переход и начнется настоящее дело.

Пройдя развалины генуэйской крепости с двумя величественными каменными башнями, заросшими мхом, Кручинский увидел очертания артиллерийской позиции, расположенной на небольшом мысе. Позиция, а вернее неполноценный форт с земляными насыпями и равелином, видала лучшие времена. Русских здесть явоно не ждали. По крайней мере капитан не заметил никаких следов активности. Солдаты не бегали по равелину, канониры не суетились у пушек, приктрытых земляными валами. "Тем лучше" - подумал моряк и спустился вниз, дабы отдать последние распоряжения перед боем. Корабли тем временем разворачивались, занимая позицию напротив крепости. За броненосцами на небольшом отдалении шли десантные суда с морской пехотой.

Вернувшись в боевую рубку Кручинский увидел что еще два "Альбатроса" из его отряда занимают свою позицию в двухстах метрах от него. Неподалеку ту же операцию проделали еще три броненосца, заняв позиции напротив другого форта, на азиатском берегу, остальные двинулись далее по форватеру к следующим целям

Бросив якорь и дождавшись вымпела "открыть огонь" от соседнего "Альбатроса", которым командовал главный в отряде капитан Савинков, "Касатка" открыла огонь из своих двухсотпятидесятимиллиметровых орудий. Утренняя тишина нарушилась оглушительным грохотом русских пушек - раздались первые выстрелы этой войны. Полуторатысячетонный броненосец вздрагивал при каждом выстреле, а в башне стало душно от пороховых газов. Со своей рубки капитан руководил огнем и уже через три минуты добился накрытия правой стороны турецкой позиции. В бинокль он видел как комья земли и кирпичная крошка разлетаются при каждом выстреле, оставляя после себя глубокие воронки.

Лишь теперь османский гарнизон проснулся и попытался дать отпор наглым нарушителям спокойствия. Несмотря на методичный обстрел, за полчаса выведший из строя более половины турецких орудий, солдаты не дрогнули под обстрелом и те орудия, что остались целы пытались отвечать на убийственный огонь русских броненосцев. Несколько ядер ударило по корпусу судна, прикрытому стодавцатимиллиметровой броней, не причинив, однако, никакого вреда. Стоящие на якоре суда даже не маневрировали, чтобы укрыться от огня береговой артиллерии, который, впрочем, начал затихать. Подавив огонь турецких батарей, броненосцы перенесли свое внимание на крепостные равелины, где засела пехота неприятеля. Через полчаса непрерывной канонады от этих укреплений мало что осталось. Разрывы мощных фугасных и шрапнельных снарядов превратили их в братскую могилу. Остатки гарнизона в панике бежали от огня гяуров и настало время морской пехоты.

Прекратив огонь, Кручинский в бинокль наблюдал, как два десантных судна бросили якорь у каменистого берега, в двухстах метрах севернее форта. Морпехи споро сбежали вниз по длинной откидной рампе и редкой цепью двинулись в сторону дымящихся развалин, которые представляло из себя османское укрепление. На берегу, за валунами, расположились снайперы, высматривая потенциальные цели. Но таковых не находилось. Те, кто пережил эту ужасную канонаду уже улепетывали по пыльной проселочной дороге в сторону Стамбула. А потому, обнаружив крепость покинутой и взяв в плен немногочисленных раненных турок, солдаты принялись окапываться и подтащили несколько полевых орудий, на случае ежели неприятель опомнится и решит отбить форт. Морпехам предстояло продержатся два дня, до подхода следующей волны десанта с подкреплениями.

Через три часа после начала боя все было кончено и Кручинский, загрузив снаряды из идущего позади транспорта, выполняя команду "следовать за мной", двинулся к слудующей по диспозиции цели.

--">